Профиль незнакомца

— Имя жертвы Дэвид Брукс, — сказал нам полицейский.

Раузер взглянул на меня. На его скулах ходили желваки. Он похлопал полицейского по плечу и тихо сказал:

— Хорошая работа.

Я по просьбе Раузера коротко поговорила с Кеном Лэнгом из криминалистической лаборатории. Сказала ему, что аналитик пятен крови уже в пути и что не следует брать образцы, соскобы или какие-либо улики в виде крови, если только та не натекла лужей. В этом случае из влажной, натекшей крови может быть взят мазок, но это никак не скажется на разлетевшихся брызгах. Я сообщила ему, что Раузер хочет, чтобы место преступления было тщательнейшим образом обработано, как если бы это была типичная для Уишбоуна сцена. Лэнг пообещал, что если преступник оставил после себя волокно, ДНК, отпечаток пальца, хоть какой-то след, он непременно их найдет. В отличие от него, я не была в этом уверена.

Если у Дэвида была семья и убийца не мог убить его, как других жертв, в его собственном доме, за которыми он обычно тщательно следил, то что может быть лучше этого места? Территория отеля занимала пару акров. Вестибюль был небольшой и отдельно стоящий, двухэтажные кирпичные строения были разбросаны по всей территории, и в каждом, похоже, имелось всего по паре квартир в стиле таунхаусов. Я не увидела никаких камер, кроме как на входе в вестибюль и внутри на стойке регистрации. И даже с хорошим обслуживающим персоналом отели кишат ДНК, волокнами и прочими уликами.

Раузер раздавал задания детективам и полицейским в форме. Теперь вход на парковку был заблокирован.

— Никто не покидает отель, — приказал он. — Всех, кто находится в этом месте, допрашивают независимо от того, насколько далеко находится их номер от места преступления. Разделитесь по двое на каждое здание и расспросите гостей, — приказал он полицейским. — Проследите, чтобы мы получили показания от всех сотрудников, прежде чем кто-либо уедет домой. Балаки, возьми на стойке регистрации чеки по кредитным картам. Кто-то должен поговорить с местными заведениями, вдруг они там что-то видели. Похоже, «Кристалл» и блинная еще открыты. Бевинс, вы с Веласкесом проверьте все машины и еще раз обыщите все здание.

Напряжение было ощутимо едва ли не кожей. Раузер похлопал себя по карману рубашки в поисках пачки сигарет, но затем передумал. Курить на оцепленном месте преступления строжайше запрещено, как бы сильно вам этого ни хотелось.

— Пошевеливайте задницами, люди. Не исключено, что преступник все еще околачивается где-то поблизости.

Раузер посмотрел на Лэнга. Тот стоял с видеокамерой в одной руке и алюминиевым футляром в другой, на шее у него висел цифровой «Никон». Он уже надел бумажную кепку, бахилы и лабораторный халат, предназначенный специально для того, чтобы уменьшить перенос волокон.

— Спасибо, что подождал, — сказал ему Раузер. — Мы оденемся и пойдем следом за тобой.

С парой полицейских разговаривала женщина, держащая в каждой руке по чемодану для сбора улик, — в джинсах, теннисных туфлях и поношенной армейской футболке с обрезанными рукавами и укороченным низом.

— Это наш спец по брызгам крови, — сказал Раузер и улыбнулся мне. Он пожал ей руку, а затем обнял.

Она была хорошенькая. С сильным подбородком, высокая, почти под шесть футов, худощавая, но широкоплечая, с фигурой пловчихи, короткими волнистыми волосами и кремовой кожей, как будто ела одни лишь орехи и ягоды. Вероятно, у нее в холодильнике стояло соевое молоко, и она ни разу за всю свою жизнь не прикоснулась к чизбургеру.

Раузер подвел ее ко мне и представил нас друг другу.

— Кей, познакомься, это Джо Филлипс. Джо, это Кей Стрит, наш друг и местный профайлер. Когда-то Джо имела достойную работу. Теперь она всего лишь одна из кровопийц.

— Я служила в полиции. Это было семь лет назад, — сказала Джо Филлипс и улыбнулась мне. Мы все натянули поверх обуви бумажные бахилы и надели халаты. Джо натянула на длинные пальцы латексные перчатки, толкнула Раузера локтем в бок и добавила: — Но ты ведь знаешь этих старых чуваков. Вечно пытаюсь заново пережить прошлое.

Ее голос был одновременно хриплым и мягким, по-южному томным. Прямо как у Лорен Бэколл. Я уже ненавидела ее. Сейчас перечислю, почему. Кто приезжает на место преступления посреди ночи с голым пупком? И вообще, что значит «Джо»? Я надеялась, что это «Джозеф». И панибратский удар локтем в бок, который она нанесла Раузеру, ух как я ненавидела это! И то, как она называла его по имени. На мой взгляд, это попахивало излишней фамильярностью. И лично мне было неприятно.

Раузер толкнул дверь в номер. Кен Лэнг вошел первым с видеокамерой, осторожно маневрируя. Мельчайшие вещдоки вроде волокон — дело тонкое. Простой ветерок, созданный кем-то, проходящим через комнату, может сместить след.