Профилактика

— Подожди, Альмакор, — схватил он мою руку своими пальцами, покрытыми и зажившими шрамами, и совсем свежими ранками. — Что ты несешь? Какая работа, дуралей? Неужели ты плюнешь на все и уйдешь, когда там Ярослав вот-вот? Да ты не посмеешь!..

Я с силой рванул руку из его цепких щупальцев.

— Да мне плевать! — крикнул я. — И на тебя, и на твоего Ярослава!.. Ты так хочешь, чтобы мы стали Троицей, что готов ради этого пойти на любую мерзость! Ты возомнил, что теперь все знаешь и видишь, а на самом деле ты слеп, как крот... как летучая мышь!.. потому что ты так и не допер до самого важного. Бог — это не только всемогущество, всеведение и вездесущность. У него есть ещё одна ипостась, и мне кажется, что она — самая главная. Эта ипостась называется Душой, или Святым Духом. Или, если отказаться от библейских определений, любовью к ближнему! Надо очень любить людей, чтобы осмелиться творить для них добро, Антон. Потому что никому не нужен Бог, если он будет безжалостно-строгим и абсолютно беспристрастным!..

Голос у меня вдруг охрип и сел, и я закашлялся.

Антон молча смотрел на меня снизу вверх, и по его лицу было непонятно, о чем он думает и что видит.

Кое-как справившись со своим горлом, я закончил:

— Не знаю, как ты, но лично я не уверен, что пылаю любовью к человечеству. И вряд ли уже полюблю его. Говорят, что в течение жизни человек меняется. Это не мой случай. Чтобы по-настоящему любить людей вообще, а не конкретных индивидуумов, наверное, надо перестать быть человеком. А это у меня не получается. Так что — извини...

Антон медленно-медленно встал на подкашивающихся ногах, и мне показалось, что сейчас он опять рухнет на колени передо мной — как тогда, в метро.

Но он лишь протянул неуверенно ко мне руку. Наверное, хотел впитать ту энергию, которая, по его словам, исходила от меня, но я сделал шаг назад. Пусть перебьется без «подпитки».

— Нет, это ты меня извини, Альмакор, — сказал вдруг он. — Я ведь наврал тебе про Ярослава... ну, что его этой ночью не станет...

— Но зачем? — машинально спросил я, хотя и так было все ясно.

И тогда он с неожиданной прытью кинулся в угол к книжному шкафу, распахнул дверцу и стал судорожно шарить по полкам, роняя на пол какие-то бумаги, затрепанные книжки, газеты и прочую макулатуру.

Наконец в его руках оказалась толстая папка — в такую, по-моему, подшивают уголовные дела в суде. Антон раскрыл ее, и оттуда посыпались пожелтевшие от древности газетные вырезки.

— Вот, — сказал он, бешено уставясь на меня. — Эту папку я начал собирать еще в детстве, когда окончательно осознал, что я — не такой, как все.

— Что это? — спросил я.

— Это? Это обвинительное заключение против человечества! — крикнул он, безжалостно вороша содержимое папки. — Хочешь, я прочту тебе всего несколько отрывков отсюда? Хочешь?! Так слушай!.. — Он наугад выхватил один листок и поднес его к глазам. — Вот тут описывается, как одна жительница подмосковной деревни отвезла зимой свою четырехлетнюю дочку в лес, раздела, привязала к дереву и оставила умирать на морозе!.. — Он схватил второй листок. — А вот пишут про одного парня из Тулы, который насиловал старушек на кладбище, а потом забивал их насмерть обрезком стальной трубы!.. А как тебе понравится история про рэкетиров, которые похитили хозяйку магазинчика и три дня подряд просили ее поделиться с ними своими доходами, а чтобы просьбы лучше доходили до женщины, заставляли ее глотать иголки, закатанные в шарики из хлебного мякиша?.. А еще один интересный случай произошел в Ивано-Франковске. Там двое студентов, распив бутылку водки, нагрянули в гости к семье глухонемых соседей и зарезали сначала хозяев, а потом их двоих грудных детей. Причем впоследствии эксперты насчитали на каждом трупе до полусотни ножевых ран. И знаешь, как эти убийцы объяснили причину столь зверских убийств? «А почему эти уроды жили, как все нормальные люди?» Но больше всего тебе, наверное, понравится рассказ о том, как в городе Магнитогорске девятилетний мальчик размозжил булыжником голову тридцатилетней бомжихе, поскольку, как он сам потом выразился, она отказала ему в удовлетворении проснувшихся в нем сексуальных потребностей! А? Как тебе все это — нравится? Скажи, нравится тебе наш прекрасный мир? Пусть и дальше катится в преисподнюю, да? А мы будем делать вид, что нас это не касается! Задавим в себе то чудо, которым нас наделила природа, и притворимся маленькими людьми, от которых ничего не зависит и которые не могут что-либо изменить!..

Я почувствовал, как мое сердце разгоняется, словно желая выскочить из грудной клетки.