Профсоюз сумасшедших: Стихи и проза

Из операционной комнаты выбежал с чашкой свежей крови озабоченный ассистент. Назад он уже не вернулся: к нему молниеносно подскочил агент Объединенного радиотелеграфного концерна, сунул ему в руки зелено-красный чек, сорвал с него и надел на себя халат, схватил чашку свежей крови — и мгновенно исчез за дверью операционной.

Мисс Джейн Портер была в темно-зеленом платье…

Оттуда неожиданно донеслись сперва козлиные, а затем человеческие крики. Две дамы упали в обморок. Вокруг разлилась настороженная тишина, подчеркнутая одиноким жалким женским стоном и стрекотанием киноаппарата…

Скрипнула дверь.

На пороге появился мистер Вокс. Вытер о халат окровавленные руки.

Толпа окаменела.

Дико застрекотал киноаппарат.

— Прекрасные леди и храбрые джентльмены! — провозгласил Вокс. — Счастлив, что могу известить вас: операция прошла блестяще. Через три дня доктор Понедельник будет здоров.

Словно тяжелая огромная каменная скала вдруг зашаталась и с грохотом рухнула в море. Гром аплодисментов сотряс каменные стены больницы. Стон восторга разорвал тысячи прекрасных грудей. Обезумевшие репортеры схватились за радиоаппараты.

— Покажите нам его! Покажите нам доктора Понедельника! — загудела толпа.

На пороге показались носилки с омоложенным мистером Понедельником.

Он оперся на локоть и поклонился толпе.

Минуту спустя носилки утонули в море живых цветов.

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

В гавани под личным присмотром мистера Вокса торопливо готовились к отплытию три парохода.

Кроме пушечных снарядов и ружей, гигантские подъемные краны осторожно спускали в черные трюмы товары первой необходимости, которые должны были доказать дикарям преимущества цивилизации.

Здесь были: мышеловки, английская соль, виски, эмалированные горшки, касторка, зонтики, мозольная жидкость, английский пластырь, зубочистки, карманные расчески, американские бритвы, иконы, крестики, пудра Коти и карандашики для губ.

Две лучшие каюты-люкс заняли Лилиан и ее брат Фред: они вместе с отцом отправлялись в далекое путешествие.

Лилиан ехала с научной целью. Она хотела изучить причины ускорения сердечной деятельности у белых женщин в присутствии туземцев племени Понедельника.

— Я ненавижу рафинированную культуру нашей страны, — говорила Лилиан репортерам. — Хочу приблизиться к природе и посвятить себя дикарям из племени нашего уважаемого доктора.

Фред, напротив, был устремлен к чистому искусству: он, будучи художником, мечтал уловить и передать на холсте жгучий темперамент тропических женщин.

Брат и сестра взяли с отца слово, что по приезде в дикарскую страну они незамедлительно получат для первых опытов по полсотни чернокожих противоположного пола.

Настал день отплытия.

В королевском дворце устроили прощальный раут в честь Вокса.

Тронная зала сверкала орденами, звездами, золотыми нашивками и млечными дамскими декольте.

Ослепительный гофмаршал, стуча жезлом, проплыл по залу и протяжно вымолвил:

— Его величество…

С помощью двух сановников в зал протиснулось тучное, узколобое, неуклюжее величество. Оно с сопением устроилось на троне и в могильной тишине произнесло приветственную речь. Величество так мычало, запиналось, говорило так скучно и медленно, что между двумя словами можно было во всех подробностях вспомнить детство, молодость, нежную синеву первой неповторимой любви — и даже составить краткую программу жизни на ближайшие пять лет.

— И на этом, — проскрипело, наконец, величество, — я закан…

Вокс тихонько пробрался к выходу, вышел в коридор, выкурил сигарету, вернулся в тронный зал и увидел, что не опоздал к финалу королевской речи.

— …чиваю, — сказало величество.

Первая фаворитка короля, в чине генерал-адмирала, подбежала к окну и грациозно махнула маленьким ажурным платочком.

Грянул гром салютов.

Загремели десятки оркестров.

Воксу торжественно вручили королевские грамоты.

ЭПИЛОГ В СТРАНЕ ВЕЛИКИХ ОЗЕР

Спустя двадцать дней у берегов дикарской страны стали на якорь три военных парохода.

Любознательные дикари с радостным хихиканьем высыпали берег и в одном из командиров узнали мистера Вильяма Вокса.

— Здравствуй, чужеземец! — приветливо гаркнули чернокожие. — Как дела? Как поживаешь? Мы — живем замечательно: ни тюрем, ни рабов, ни слуг и никакой культуры.

— Я вам покажу культуру, чернокожие собаки! — крикнул в рупор Вокс.

— Если ты привез культуру, — ответили туземцы, — мы не пустим тебя в нашу страну.

— Ах, так?!

В ту же минуту воздух сотрясли три пушечных залпа.

Дикари в паническом ужасе бросились врассыпную.

А когда Вильям Вокс для острастки приказал расстрелять на площади одиннадцать чернокожих, — дикари окончательно убедились, что культура белых людей докатилась в своем победном триумфальном марше и до их страны.

На следующий день на пальмах расклеили приказ о присоединения островов Ципанго к метрополии и снова, на всякий случай, расстреляли двадцать мужчин.

После этого дикари начали целыми кучами переходить в христианскую веру. Они громко повторяли свежую новость: культура — добро, бескультурье — зло.