Prognosis bona (СИ)

- Поговори сперва с ним, Люцифер. Я как-нибудь обойдусь, обходился же все шесть месяцев, что тебя не было, - и Кроули первым вышел на лестницу, уходя, вероятно, в приемный покой, где врачи требовались всегда. Джо потащила Габриэля назад, к посту, словно они там и стояли, а он не знал даже, в чем причина этой липкой гадости, что окружила его. Что в этом было такого? Вроде бы и ничего, а нежелание принимать все равно росло. Он это даже произнести не мог.

И еще он не умел врать о себе. По его глазам Люцифер его быстро раскрыл, а Джо успела вовремя уйти.

- Поговорим? – спросил его Люцифер, когда из палаты Винчестера выбежала обеспокоенная процедурная медсестра. Почти никто, кроме Джо, Анны, Сингера и Кроули не верил в то, что присутствие Габриэля необходимо, но его реакция была быстрее мысли. Он оттолкнул старшего брата, бегом устремляясь в знакомую ему палату. Он и без кардиомониторов угадал, что давление Сэма падает, что едва заметная дрожь – это судороги, и он определенно на грани того, чтобы умереть.

- Блин, - произнес себе под нос Габриэль, бросаясь к кровати и стараясь прижать руки Сэма к ней. Он знал, что Кроули прибежит слишком поздно, а медсестры не знают вообще ничего. Он знает еще меньше медсестер.

Что сделал бы он, если единственный человек, кто составлял ему компанию, неожиданно признался в том, что ему надоело? Особенно в таком положении, когда психология оказывает?

- Даже не смей умирать, я же в глаза ему посмотреть не смогу, - пробормотал Габриэль, не зная, кого имеет в виду – Кроули, старшего брата, Дина Винчестера или самого себя. Но его слова, видимо, не доходили до мозга Винчестера. Все проблемы отошли на задний план, а его мозг лихорадочно рождал самую безумную идею в своей жизни.

Остается лишь думать о том, что он этого парня во всех видах видел и это будет точно лишено всякой нагрузки для самого Габриэля, главное только, чтобы никто не вошел.

Главное, чтобы это подействовало.

- Я серьезно, Сэм, перестань, или укушу, - Габриэль сперва так и думал, но вспомнил о боли, что не пускает Винчестера обратно, закрыл глаза и просто сделал то, что умел лучше всех – ошибку, на которые он мастак и профессионал. Он слепо ткнулся губами в губы Винчестера, мысленно моля Бога за то, чтобы парень очнулся, потому что, черт возьми, он не ботаник, не зануда, не нытик, а прежде всего – человек, которого он в силу каких-то причин может вытащить!

Тело в его руках успокоилось и упало обратно на кровать. Габриэль перестал сжимать руки Сэма так сильно, после чего открыл глаза. Никакого чуда не случилось, и коматозник не вышел из своего плена, но приступ прошел так же быстро, как начался. Он опустил Сэма обратно на подушки, понимая, что за эти мгновения вспотел до ужаса, после чего вытер щеки. Но это оказалось даже не потом, а его собственными слезами. Он с удивлением посмотрел на влагу на своих пальцах, после чего понял, что за ним наблюдают две пары глаз – Кроули и Люцифера. И ни один их них ни на минуту не подумал ни о чем ином, кроме как о чуде.

***

- Слушай, я не знаю, какие там могут быть вообще проблемы, но твоему брату что в лоб, что по лбу – это бесполезно, - произнес Кроули, раздраженно поправляя солнцезащитные очки. Без них он напоминал на солнце беззащитного вампира, с худыми руками, обнаженными футболкой. Видимо, Кроули пожелал бы надеть что-нибудь другое, но в тридцать градусов в тени это было бы идиотским решением. Это был его законный выходной, который, несмотря на обиду на брата, поддержал даже Габриэль. На что Кроули согласился с одним условием – Габриэля он тоже берет с собой.

Габриэль отказался. После того момента, когда он хотел просто спасти жизнь и понимал, что из-за какого-то там Майкла относился к этому, как к игре, он словно бы позврослел. Это зрело в нем, как революция, расставившая все по своим местам. Минула вторая неделя на отделении, когда к ним привели еще двоих практикантов.

- Уколы умеешь ставить? – спросил одного Габриэль, натягивая перчатки, хотя это было простой формальностью.

- Нет, - покачал головой хамоватый парень выше него ростом, нехорошо ухмыльнувшись.

- Хочешь научиться? – спросил он второй раз, даже не смотря на его неприятную прыщавую рожу.

- Нет, - еще шире улыбнулся парень, и Габриэль замер прямо у поста, не понимая, откуда в нем столько гнева. В тот день на посту сидела какая-то из нелюбивших его медсестер. Но на удивление ровно в тот момент он почувствовал, как она встала на его сторону.