Prognosis bona (СИ)

- Я кое-что тут понял, - сказал Сэм уже на лестнице, когда они осторожно спускались в полной темноте до этажа иммунологической лаборатории. – В смысле, на личном опыте – они обычно не знают. Старшие братья – им лучше сказать, не то забота, она до…доведет, в общем, - он не стал упоминать то, что его брат, несмотря на внешнюю заботу, так и не пытался с ним говорить. – И вообще-то ты прав. У меня был типаж. Только я с ума сходил, потому что не такой. Если бы я ему сказал, он бы меня убил. Даже сейчас.

- А что изменилось? – полюбопытствовал Габриэль, проклиная себя за этот вопрос, после которого обратно вернуться будет трудно. Но если посмотреть – чем полна его жизнь? Учебой и квартирой пополам со старшим братом и врачом, которого он действительно уважал, между которыми отношения просто сложились, совпали иголками и шипами, так что вся жизнь начала проходить мимо него. Он отчаянно хотел повзрослеть, но не представлял, как из толпы выбрать того, кто способен на отношения вообще. Периодически прочитанные им записи из чужого дневника всплывали в голове – он знал, что Винчестер больше всех на свете готов к отношениям, но не с девушкой, а к тем, за которые надо бороться.

Но слова Кроули берегли его до последней секунды, пока он понял, что если уж Люцифер не слушает часто Кроули, то что ожидать от Габриэля? Он вздохнул едва слышно и сжал руку Сэма под предлогом помочь ему спуститься, тем более что правая сторона его слушалась пока хуже левой. Кроули был прав в одном – для Сэма это очевидно, но Габриэль впервые подумал, смог ли бы он сделать такое для какого-нибудь кривого и косого юноши, который не затронул бы его интересом в тот решающий первый момент, когда он вообще зашел в палату.

- Я не хожу на свидания, - неожиданно сказал он в полной темноте. На дальней стене отсвечивали фонари садящегося на посадку вертолета скорой помощи, но здесь его не было слышно. – А еще у меня нет личной жизни, потому что я учусь в медицинском. И тем более я весьма вредный, упертый, - он замолчал, понимая, что будучи человеком легкого характера в плане отношений, решил давным-давно. И хотя Винчестер, очевидно, не помнил, как это делать – целовать кого-то, Габриэль все равно был… тронут.

Он вернул Сэма в палату в целости и сохранности, а сам по темному коридору прошел на пустой пост, зажигая забытую там лампу, чтобы никто, не дай бог, не навернулся на отделении по пути в ПИТ. Он подумал, что еще несколько недель назад нашел бы для совета Кроули в ординаторской, а теперь его можно найти там только во время круглосуточного дежурства. Работа помогала Габриэлю не стать свидетелем их личной жизни более необходимого, но и лишала возможности иногда с ними поговорить.

До того он никогда не испытывал надобности с кем-то поговорить.

Мобильный телефон зажужжал в кармане. Габриэль с удивлением обнаружил номер старшего брата, после чего ответил, взглянув на часы – три часа ночи.

- Поздновато для звонков, - сказал он, тем не менее благодарный брату за звонок.

- Я лежал в этом отделении. Тот месяц, что я врал вам о командировке в Италию, я был в больнице. Я не хотел, чтобы вы приезжали или что-то такое, так что я просто соврал. Меня ограбили, но это и не суть дело, давно было. Год назад я лежал здесь, а он меня лечил. Тебе, наверное, трудно понять, но в чем-то твой Винчестер уникален – он сразу знает, кто ему нужен. Я слишком долго к этому шел. А он мне отказал, хотя это все его персональные шотландские тараканы в килте в голове. Но только вот отказ не работает, если все на самом деле так…

- Ты кого шотландским тараканом в килте назвал? – раздалось на заднем плане, и Габриэль с трудом сдержал смех в пустом коридоре отделения. Медсестры спали в сестринской, а на ночь из санитаров остался только он один. Взглянув на систему оповещения, он убедился, что все кнопки опущены на свои места – этот сигнал он услышит так же хорошо, как и медсестры.

Перед ним снова открывались двери палаты. Привычная картина, только человек на кровати больше не хочет умирать. А еще он кажется каким-то своим, не из окружающего мира, и каждая его проблема уже известна Габриэлю. Это только кажется, что причин мало.

- Если твой брат вдруг принесет в больницу, прости за тавтологию, винчестер – я упирался до последнего, - предупредил он, опускаясь в свое обычное кресло. И хотя он был против того, чтобы решать всю в эту ночь, он уже хотя бы был не против, и одно только это заставило Сэма так широко улыбаться.

***