Программист в Сикстинской Капелле (СИ)

Мы прозанимались около двух часов, поначалу Эдуардо скучал, но затем втянулся и решал задачи с неким азартом. В завершение урока, в качестве небольшого «шоу», я изобразил карандашом на бумаге гиперболический параболоид и пообещал когда-нибудь рассказать, откуда он взялся, и показать его формулу.

 — На седло для лошадей похоже, — заметил Эдуардо.

 — Вы правы, эта поверхность по-простому и называется седлом.

 — Но выглядит впечатляюще. Попробую вырезать такое из дерева, — сообщил Эдуардо.

 — Рад, что математика побуждает вас к творчеству, — ответил я.

 — До завтра?

 — Надеюсь, что так. Если наш величайший певец не вынесет мне до вечера последние мозги.

 — Да ну его! Хоть бы, наконец, уехал в своё Неаполитанское королевство! — возмутился Эдуардо. — До чего надоел!

 — Что поделать, с такими способностями редко у кого не уносит крышу от самомнения.

 — Пойду, пожалуй, — Эдуардо уже открыл дверь и собрался уходить. — Не хочу встретиться с этим чудищем…

 — Это я чудище?! — послышался высокий капризный голос. На пороге стоял «грозный Юпитер» собственной персоной и высокомерно косился на Эдуардо.

 — Нет, он имел в виду Сатурна под кроватью, который у нас, как вы вчера сказали, прячется, — неудачно пошутил я.

 — Какого ещё Сатурна? — не понял Эдуардо.

 — Обыкновенного, который бродит по домам и убивает милых мальчиков, — усмехнулся Гаэтано. — Наподобие вас, синьор.

 — Ах, так! Получай! — Эдуардо набросился с кулаками на вредного Гаэтано.

 — Парни, алё! Хватит уже! — я с трудом разнял обоих и отвёл Эдуардо в его комнату. Всё, думаю, теперь его не заставить будет заниматься.

 — Извините, синьор Кассини, что так получилось.

Однако синьор Кассини оказался вполне отходчивым.

 — Вы здесь не при чём. Это Доменико виноват, что притащил этого негодяя к нам в дом. Вообще-то я здесь хозяин, не понимаю, почему Доменико без меня распоряжается?

 — Потому что вы заперлись в комнате и не подавали признаков жизни, — поспешил напомнить я.

 — Да, точно. Сегодня же вечером я спущусь ужинать в столовую. Но перед этим вышвырну этого Майорано из дома.

 — Этого не придётся делать. Он сегодня за завтраком сообщил, что согласен переехать в гостиницу с клопами, только чтоб не слышать, как я распеваюсь.

 — Замечательно! Только… синьор Фосфоринелли, — обратился ко мне Эдуардо. — Не говорите, что я проиграл Доменико спор.

 — Я скажу, что вы добровольно приняли решение заниматься математикой, что весьма похвально.

 — Спасибо, синьор, — ответил Эдуардо и принялся вырезать что-то из дерева. Возможно, что всё-таки гиперболический параболоид.

 — Вам, синьор, должно быть стыдно, — вернувшись, обратился я к Гаэтано, оставшегося в комнате.

 — Ничуть не стыдно. Что этот тип забыл в твоей комнате?

 — Здравствуйте, пожалуйста, синьор Гаэтано, — я покрутил пальцем у виска. — Не его ли это дом? Не его комната? Эдуардо — хозяин этого дома, любезно предоставивший нам обоим вот это помещение, чтобы не пришлось нам ночевать на улице. Поэтому комментарии, вроде того, что вы ему сказали, крайне неуместны.

 — Ах, вот как. И чем же вы здесь, прошу прощения за нескромный вопрос, занимались?

 — Как ни странно, арифметикой и планиметрией.

 — Ну да, конечно. А сопранист Марио Дури из нашего корпуса любил заниматься алхимией в кабинете у одного маэстро, которого все боялись и считали колдуном. Не знаю, что они там получали, но только их однажды ночью во время эксперимента застукал надзиратель и с позором прогнал из Консерватории. Потом их, вроде бы, посадили.

 — Что ж, бывает. Когда я учился в университете, всю группу хемоинформатиков отчислили и посадили, вместе с преподавателем, после того, как выяснилось, что они в аудитории курили гашиш. Нормальный учебный процесс.

Мы не заметили, как разговорились. Гаэтано при всей своей заносчивости оказался вполне адекватным, хотя и немного нервным. Так, он рассказал о своих занятиях с маэстро Порпора, и какой это гениальный педагог.

 — Вот бы Доменико у него позаниматься, — сокрушённо сообщил Гаэтано. — Такой голос пропадает. Жаль, маэстро сейчас в Дрездене и неизвестно когда вернётся. Я мог бы сам с ним позаниматься, но я всё-таки певец, а не учитель, и пока опыт преподавания у меня совсем небольшой.

 — Думаю, Доменико сам должен решить, нужно ли ему это.

 — Да здесь и решать нечего! У нас в Консерватории многих не спрашивали, хотят ли они быть певцами, однако сейчас поют. Посредственно, правда сказать, но поют.

 — Я попробую его убедить. Что-нибудь придумаю.

К сожалению или к счастью, убеждать его не пришлось, поскольку благодаря кое-кому этот вопрос вскоре решили за нас, причём весьма неожиданным образом.

Комментарий к Глава 9. Магнитный голос, красно-чёрные деревья и уроки арифметики Ассоциативный массив — абстрактный тип данных, позволяющий хранить пары вида «ключ, значение» и поддерживающий операции добавления пары, поиска и удаления пары по ключу.

Под «волшебными» таблетками подразумеваются блокаторы эстрогена, которые эндокринолог прописывает после орхиэктомии. Принимаются пожизненно.

====== Глава 10. Крыса в комнате и крыса в хоре ======