Прогрессор

«Стрела» снялась с якоря, дул несильный попутный северо-восточный ветер, дававший ход в шесть узлов. Еще дважды приставали к берегу, чтобы осмотреться: по мере продвижения на северо-восток следы жизнедеятельности человека встречались чаще. Наткнулись на поселение из пяти хижин, от которых остались только ветки. Пройдя около ста пятидесяти километров, остановились на ночлег, бросив якорь в небольшой бухте. Сходить на берег не стали, с суши слышался волчий вой. Высаживаться вечером перед стаей волков — не самая умная затея. С первыми лучами солнца, выбрали якорь, чтобы продолжить плавание к берегам Италии.

— Макс, как далеко мы пойдем на северо-восток? — передав штурвал матросу, Тиландер подсел ко мне.

— Дойдем до Италии, может пройдем по ее западному побережью до пролива с Сицилией. А потом можно и навестить пигмеев на Сицилии, если ты по ним соскучился, — при упоминании пигмеев, Тиландер помрачнел:

— Нет, давай без этих карликов с их ядом. Меня устраивают неандертальцы, а эти мелкие говнюки меня вгоняют в животный страх. — Американец вернулся к штурвалу, давая мне возможность поразмыслить, но буквально через полчаса, Тиландер окликнул меня:

— Макс, впереди по курсу крупное поселение, возможно даже очень крупное. — Рывком поднявшись, всмотрелся: прямо по курсу «Стрелы» на два часа к северо-востоку, виднелось селение. С первого взгляда было ясно, что селением это назвать трудно. Не менее пяти десятков хижин было видно с нашего местонахождения. Все новые хижины открывались по мере того, как Стрела заворачивала на восток, следуя вдоль береговой линии.

— Это похоже на город в каменном веке, — не удержался я от фразы вслух.

— Как наш старый добрый Плаж, только размерами больше, — Бер внимательно смотрел на берег, где корабль заметили и у кромки воды собирались люди. Расстояние до поселения сократилось до трехсот метров: хижин было под сотню, возможно, что часть поселения скрывал невысокий кряж, заросший лесом.

— Герман, становись на якорь в ста метрах от берега. Надо высадиться на берег, попробуем завязать отношения.

Тиландер сменил курс, направляя «Стрелу» к берегу. Наш маневр заметили, толпа стала еще больше, несколько рыбачьих лодок заполнились людьми.

— Они хотят напасть? — в голосе Бера сквозило удивление.

— Не знаю, но страха они не выказывают, словно к ним каждую неделю наведываются парусники. Объяви боевую тревогу, но не стрелять без моей команды, попробуем наладить мирные отношения.

«Стрела» стала на якорь, три рыбачьи лодки бойко двинулись нам навстречу. Облокотившись о фальшборт, я внимательно наблюдал за дикарями в лодке, одетыми как и все дикари каменного века: шкуры, в руках копья, а за спиной… А за спиной висели луки, самые настоящие луки. До сих пор луки встречались только у народа Выдр, и у Амонахес. Но Выдры и Амонахес давно уже Русы.

— Внимание, у них есть лучники, никому не высовываться, — прозвучала команда Бера. Лодки тем временем подплыли к кораблю и застопорили движение в пяти метрах. В передней лодке сидел молодой парень, цветом кожи ближе к белым людям, нежели к черным. Он встал и продемонстрировал рукопожатие, подняв руки над головой. Его слова на неизвестном языке ничего нам не дали, но жест и интонация говорили о многом. Парень явно демонстрировал дружелюбие и показывая рукой в сторону поселения, произносил непонятные фразы.

— Он приглашает нас в гости, — я был согласен со словами Бера, поэтому, поколебавшись, дал команду Тиландеру:

— Герман, спусти две шлюпки, нас приглашают на берег.

* * *

— Это не Бермуды, — повторил свою фразу Пинчер, оглядывая берег. Картер и сам понял, что высокий строевой лес, подступавший вплотную к воде, не мог расти на Бермудах. Такой лес ему приходилось видеть в Виргинии, в Кентукки, но такой лес не мог расти на крошечных островах в тропиках.

— Пристанем к берегу, разберемся. Не видно где нашего объекта в воде? — Вопрос был риторический, водная гладь изумрудной воды была гладкой как зеркало и просматривалась далеко. Но на ней не было видно ни пятнышка. Пинчер, направил яхту к берегу, в небольшую бухточку. Малая осадка дала возможность подойти к берегу вплотную. Мендоса первым спрыгнул в воду и выбравшись на берег, поймал конец, брошенный Пинчером. Надежно привязав веревку к валуну, торчащему из песка, он глубоко вздохнул.

— Какой здесь воздух чистый, опьяняет, — Пинчер с громким криком прыгнул за борт и поплыл кролем в сторону открытой воды. Картер вытащил пистолет, спрятанный возле мачты, засунул его за пояс. На первый взгляд место выглядело безопасным и пустынным, но от Советов можно было ожидать любой хитрости. То, что случившееся было на совести проклятых коммунистов, Картер не сомневался ни минуты.

— Мендоса, вооружись, на нас могут напасть в любую минуту, — голос Картера не оставлял сомнений в его серьезности. Его напарник даже опешил от такого заявления, но не стал пререкаться: