Только ближе к полуночи идея лечь спать, наконец, пробила себе дорогу в зрелые умы. Вообще, изначально предполагалось, что, кроме Заура, Нодара, Риты и Артура, которые жили неподалеку, все едут сюда с ночевкой, однако лишь Наташа с Дашунькой, Влад с Алиночкой и Женечка остались у Иры. Валентиныч с Галиной Андреевной, попрощавшись только с Ириной и Владом, незаметно уехали еще часов в десять вечера, а Люсю с Николаем забрала к себе Татьяна Николаевна.
Ира уступила свою спальню Владу с Алиночкой, постелив себе на диване в кабинете. Наташе с Дашунькой предоставили Лешкину комнату на третьем этаже, а Женечка облюбовал диван в гостиной. Однако ночью имела место некоторая передислокация: как только стихли крадущиеся перемещения между гостиной и третьим этажом, к Ире тихонько вошел Влад.
— Ты с ума сошел! — шикнула на него Ира.
— Как ты догадалась? — весело прошептал в ответ Влад, обнимая ее и закрывая рот поцелуями.
Часы на экранчике мобильника показывали семь минут третьего.
— Завтра, точнее уже сегодня, до полудня продрыхну, — сказала сама себе Ира и моментально уснула.
Сделанный накануне засыпания прогноз не оправдался. Ира открыла глаза с первыми лучами солнца, чувствуя себя совершенно выспавшейся, отдохнувшей и бодрой. Она прислушалась, затаив дыхание, — в доме царила гробовая тишина. И не только в доме — ни раскатов майского грома, ни шума от потоков воды с неба из-за окна тоже не доносилось. Солнечные лучи по косой заглядывали в комнату. Ира открыла окно, и кабинет тут же наполнился пением птиц и отдаленным гулом бушующей переизбытком воды реки. Ира еще раз прислушалась к звукам дома и, стараясь ступать как можно тише, спустилась в гостиную.
— Доброе утро, Палладина! — приветствовал ее громким шепотом Женечка, восседавший на диване и в компании Зива и Лоренца поглощавший кофе.
— На мою долю, как я понимаю, кофе нет? — прошептала, подходя к столу, Ира.
— Отчего же? Я знал, что ты сегодня рано встанешь, — прошептал Женечка и вылил в приготовленную для нее чашку содержимое турки.
— И с чего это такая осведомленность?
— Ир, если ты думаешь, что я понятия не имею, с кем ты провела эту ночь, ты глубоко заблуждаешься.
— Ну, во-первых, не всю ночь, а только ее часть, и потом, какое это имеет отношение к моему раннему подъему?
— Ну, во-первых, надеюсь, что эта часть прошла замечательно, а отношение к твоему раннему подъему она имеет самое прямое.
— С чего ты взял?
— С твоих же собственных слов, которые, если не ошибаюсь, звучали примерно так: «Влад — это ракетное топливо».
— Не помню, чтоб я тебе это говорила когда-нибудь.
— Насчет твоей памяти — это неважно, но, согласись, такая формулировка есть в твоем сознании, — Женечка уличающе улыбнулся.
— Есть, — сквозь зубы вынужденно признала Ира.
— Ну вот, видишь! — шепотом возликовал Женечка. — Ладно, Ирка, не злись! Лучше спроси, как мои успехи, — светясь самодовольством, предложил Женечка.
— Ну, и как твои успехи?
— Ты знаешь, ничего неожиданного — все по плану. Но ощущения… — Женечка всеми доступными ему средствами изобразил крайнюю степень омерзения. — Правда, я надеюсь на достойную компенсацию всех издержек в конечном итоге, — на его лице сияла улыбка злорадного предвкушения.
— Женька, а ты, оказывается, не садист. Ты — садо-мазохист.
— Ты думаешь, я испытывал удовольствие от того, что меня вот-вот стошнит? Ничуть. Я даже в какой-то момент пожалел, что затеял все это. Знаешь, я, оказывается, был о твоей бывшей соседке слишком высокого мнения, когда предположил, что в постели она полный нуль. Это не просто нуль! Это…
— Же-еня! — вполне искренне возмутилась Ира. — Может, ты был недостаточно ласков с ней?
— Не думаю! Знаешь, когда я лег рядом с Натали…
— Послушай, может, ты не будешь делиться со мной подробностями! — Иру передернуло.
— Ну вот! Наконец-то ты поняла меня! — торжествующим шепотом воскликнул Женечка, явно имея в виду Ирин брезгливый вздёрг. — Ума не приложу, что с ней муж делает? Ир, ну подумай сама! Она ведь, сколько ее помню, завидев меня, прям как кошка перед котом приседать начинала! Представляешь, какая мечта у девочки сбылась! В таких ситуациях даже воплощенную фригидность страсть обуревает! А эта — ну хуже полудохлого тюленя!
— Ну, может, она Дашуньку разбудить боялась? — пыталась оправдать приятельницу Ира.
— Ира! Я что, по-твоему, сумасшедший? Дашунька спокойно спала на третьем этаже, а мы здесь были.
— Та-ак! — Ира уперла руки в боки. — Значит, мой диван осквернили?! — с притворной свирепостью прошипела она, но не смогла скрыть улыбку.
— Что?! Диван?! Ира! Тебе жалко диван?! Ира!!! Меня осквернили!!!
Ира больше не могла сдерживаться и согнулась пополам, усиленно стараясь не хохотать слишком громко. Она во все время разговора изо всех сил пыталась вымучить из себя сочувствие к Наташе, но теперь бросила это бессмысленное занятие и честно призналась себе, что, как и Женечка, ждет не дождется, когда та проснется, чтобы посмотреть в ее ясны очи.
— Знаешь что, оскверненный, — немного успокоившись, но все еще сквозь смех сказала Ира, — свари-ка еще кофе.