Прогулка по висячему мостику

— Я вполне серьезно. Дому понравилось. Он пел для меня. Он, вообще-то, всегда поет, когда я приезжаю, но, увидев эскизы, он изобразил нечто поистине сногсшибательное — целый концерт, притом в абсолютно разных стилях.

— Ирка-а-а…

Какие именно эмоции испытывает Генка по поводу поющего дома, пониманию не поддавалось, но Иру это и не интересовало, так как в этот момент она как раз схватила за хвост классную идею.

— Генка! Я знаю, что сделаю с твоими фотками! Я покажу их дому!

— Ир, мне всегда мерещилось, будто я со странностями. Знаешь — нет. Я, оказывается, вполне заурядный обыватель.

— Генка! Ты не понимаешь! Он ведь дом! Он лучше знает!

— Дай эскизы посмотрю.

— На.

Генка несколько раз машинально поперекладывал бумажки.

— Не! Не могу. Забирай. Мне твой дом все мозги отшиб. Он серьезно, что ли, поет?

— Да, Ген.

— Знаешь, я — слепой. И, наверное, еще и глухой. У меня, вроде, неплохое воображение, но я не представляю, как дом может петь.

Ира унесла эскизы обратно в комнату, а Генка набрал Женечку.

— Женич, тебе наша общая знакомая рассказывала о доме, который оказался ярым любителем помузицировать?

— Ген, он не любитель. Он — профессионал.

— Тьфу-ты! Еще один издевается!

— Оставь Ирку в покое! Дома для нее поют, гадюки подарки приносят — просто она такая и с ней вот такое и происходит. Учти, она еще далеко не на все внимание обращает. Так что оставь ее в покое. Привет ей, кстати, передай от меня.

Женечка отключился. Ира вновь появилась на кухне.

— Тебе привет от Женича.

— Спасибо.

— Слушай, Ирчик, а покажи-ка мне, чем это тебя гадюки одарили.

— Маленькое уточнение: гадюка была одна. А вот что она мне подарила — не покажу, по причине того, что вышеупомянутый Женич уже посоветовал мне это выкинуть, а я не желаю так делать.

— Ирчик, ты на меня обиделась?

— С чего ты решил?

— С тону Вашего, госпожа Палладина.

— Генка! — Ира обняла его. — Прости! Я ну ни капельки не обиделась! Просто понимаешь, я точно знаю теперь, что для начала нужно сделать с твоим материалом и у меня руки чешутся невыносимо! Понимаешь?

— Не вопрос! Давай, поехали к твоему поющему дому!

— Во-первых, не к моему, а во-вторых, не обижайся, я тебя с собой не возьму.

— Почему?

— А вдруг ты его напугаешь? Он такой ранимый! — Генка улыбнулся, поняв, что теперь Палладина просто кривляется. — И вообще — отношения у нас с ним очень интимные, — а вот она сказала на полном серьезе, и Генка перестал настаивать.

— Ирчик, я в Сочи пробуду не больше недели, так что в ближайшие дни очень хотелось бы с тобой еще раз пересечься.

— Генка, а давай завтра на море рванем, пока в нем еще купаться можно, пока оно еще не закипело.

— Давай рванем!

Генка уже стоял на пороге и, чмокнув Иришку, почти мгновенно растворился за дверью, а Ира пошла вдумчиво готовиться к предстоящему интригующему свиданию с поющим домом.

На этот раз Иру приветствовали сдержанно-торжественные и одновременно мужественно-нежные звуки седьмой симфонии Бетховена, которые неожиданно, но органично перевоплотились в «Болеро» Равеля. Ира разложила распечатки на полу большой комнаты на втором этаже и села, прислонившись спиной к стене.

Времени видимо прошло достаточно много, так как теперь солнце заглядывало в окна с другой стороны. Дом исполнял «Yesterday» Битлов, только на манер средневековых мадригалов. Ира не пыталась ни понимать, ни даже вспоминать, что с ней происходило все это время. Она просто аккуратно собрала фотографии, поблагодарила дом и, попрощавшись с ним, поехала к себе и, как ни в чем не бывало, продолжила знакомство с Женечкиным трудом. Она больше не пыталась спрятаться от Женечки, а свои давешние уловки сегодня нашла смешными и глупыми. «Как ребенок…», — усмехнувшись, подумала она.

Женечка, выдавая ей рукопись, предложил рисовать по ходу любую абракадабру, какая придет ей на ум. А почему бы и нет? Ира включила компьютер и растворилась в бескрайнем океане непознанно-осознанного и неосознанно-познанного.

Генка позвонил около одиннадцати утра.

— Ну ты и дрыхнешь, Палладина!

— С чего это ты взял, что я дрыхну?

— Да неужели уже поднялась?!

— Я с полвосьмого уже тружусь на благо Отечества.

— О-о! Тогда тебе уже по всем правилам положен перерыв. На море вчера кто просился, а?

— Хватит прохлаждаться под дверью! Заходи!

Ира открыла дверь и, как и предполагалось, обнаружила там веселого Генку.

— Ирчик, признайся честно, ведь ты еще не завтракала?

— Ну как это не завтракала?! Завтракала, конечно! Еще вчера! Ты что, не помнишь?

— О-о! У тебя режим? Трехразовое питание: понедельник, среда, пятница? Или ты обленилась до такой степени, что ешь лишь тогда, когда тебя кормят?

— Если честно, то почти «да».

— Тогда давай-ка перекусим, чем бог послал, и рванем, как запланировано, на море.

С выбором пляжа не мудрили — Ривьерский вполне подошел. Отдыхающие Сочи пока еще вниманием не баловали, сочинцев температура воды радовала далеко не всех, к тому же на дворе стоял полноценный рабочий день, так что желающих занять отмеренную собственным полотенцем временную жилплощадь у моря нашлось немного.