Прогулка за Рубикон. Часть 3

– Я допустил ошибку, и он очень быстро рассыпался в прах. Остались лишь парадные сандалии с декоративными ремешками. Они тоже у меня в библиотеке. И еще, я успел нарисовать его портрет. Беднягу похоронили без надгробной маски, его лицо было прорисовано густой краской прямо по льняным бинтам. Плохая работа, плохой холст. Но у меня портрет получился хоть куда! Хотите посмотреть?

– Мы видели. Вы не боитесь, что он вас проклянет?

– Нет, не думаю. Он упокоился с миром. Я верну ему имя, правда, мне для полной достоверности не хватает нескольких знаков.

– Парня звали Аменойнемхет. Это муж нашей Таисмет.

Вив фотографировала все подряд, стараясь не пропустить ни одной ниши. Это заняло довольно много времени. Когда мы выбрались наружу, было уже далеко за полдень.

Капитан снова завалил вход камнем, словно задвинул плиту саркофага.

– Ну, как? – спросил он.

– Впечатляет, – пробормотал я. – Теперь эта пещера будет мне сниться в кошмарах.

Через два часа мы все трое сидели на открытой террасе гостиницы, и я рассказал Капитану, как у меня ночью украли крест. Он буквально зарычал и кинулся к телефону. Через закрытую дверь можно было уловить только отдельные словосочетания: «я тебе уши оторву… а где скульптура?.. разберись… нет, ты заплатишь сполна».

Капитан вернулся.

– Тебя найдут и вернут крест. Береги его. Он хранит в себе главную тайну человечества – тайну смерти. Жизнь, текущая мимо нас, обнажается только в момент смерти. Древние египтяне это прекрасно понимали… Так я могу рассчитывать на вас?

– Рассчитывать? – удивилась Вив.

– Да. Вы напишете мне легенду этих мест?

Вместо меня ответила Вив:

– Я не занимаюсь такими делами. Но если Эдд сделает всю черновую работу, я могу снять об этом рекламный фильм.

Капитан переключил внимание на меня.

– Ну, так что, по рукам?

– Хорошо, если вы дадите мне возможность поработать в вашей библиотеке.

– Там ничего нет. Я работал в библиотеках Каира и Александрии, в архивах, в частных коллекциях. Беседовал с историками. Но никто ничего не знает о египетских беглецах, занесенных судьбой в Аравию. Признаюсь, я не только разгадывал тайну, я искал сокровища. Но ничего не нашел. Кроме двух штырей из бронзы с примесью золота. Тебе незачем проходить этот путь снова. Нужна не разгадка, нужна красивая сказка.

Вив встала.

– Мне пора. В пять часов я должна быть на аэродроме. Эдд, ты проводишь меня до Адена?

Я собрал свои вещи и комом засунул их в сумки. Потом постоял посреди комнаты, чувствуя, что никогда сюда не вернусь. И вышел наружу.

Из дверей выпорхнула Вив. За ней вразвалку вышел Капитан с папкой под мышкой и бумажным пакетом в руке.

– Здесь результаты моих исследований, а это – точная копия египетских сандалий. Носи.

Мы распрощались. Когда я пожимал руку Капитану, с океана прилетел какой-то странный звук.

– Это с вами прощаются призраки кораблей, нашедших свою последнюю пристань в виду маяка.

– Плохая примета?

– Как знать.

Вив забралась в мой джип на переднее сиденье, а в ее машину сели непонятно откуда взявшиеся шофер и охранник. Я рванул с места. Камешки затрещали под днищем, как сало на сковородке. В зеркале заднего обзора взметнулось большое облако пыли.

Я повернул зеркало так, чтобы видеть в нем Вив. Она заметила это и улыбнулась.

– Ты собираешься остаться в Йемене надолго?

– Не знаю. Как получится.

– Что будешь делать? Созерцать? Охранять гарем? Вить чалмы? Головные уборы от Лоренца Аравийского. Звучит неплохо.

Я сделал вид, что не замечаю ее иронии.

– Жена уехала в Россию. Но, кроме нее, меня там никто не ждет.

– Если жена с тобой, то это уже много.

– Там посмотрим. Пока займусь делами фирмы. Съезжу в Мукаллу, поплаваю с аквалангом. Подружусь с какой-нибудь бедуинкой…

– Ты будешь иметь успех. У тебя волосы цвета аравийской степи.

– Серые? Это действительно цвет аравийской степи. Когда дождя нет более четырех лет, арабы называют такие годы «серыми годами», по цвету выгоревшей травы.

Вив скользнула по мне взглядом.

– У тебя классический англосаксонский вид.

– В устах валлийки – это не комплемент.

– Почему? Я патриотка, но не до такой степени.

– Меня все принимают за европейца, но только до тех пор, пока я не начинаю ругаться по-русски.

– А по-латышски ты ругаешься?

– Да, но слов мне хватает минуты на три.

Чувствуя расположение к себе Вив, я начал нервничать. Она держалась просто и уверенно, а я рядом с ней ощущал себя полным болваном.

Поняв мое состояние, Вив накрыла ладонью мою ладонь, которая лежала на рычаге переключения скоростей.

– Из Адена я лечу в Боснию. Мне надо найти своего друга. Живого или мертвого. Сюда вернусь, когда начнется война. Напишу репортаж, что-нибудь типа «Север против Юга».

До аэропорта оставалось еще только несколько километров. Я знал, что когда Вив пойдет на посадку в самолет, на меня навалится беспросветная тоска, еще более сильная, чем ночью.

– У нас еще есть время, – сказал я, – давай посмотрим на египетские сандалии.

Я просигналил второй машине и выехал на обочину. Сандалии были завернуты в вощеную бумагу. Я постучал пальцем по их подошве: