Прогулка за Рубикон. Часть 3

В конце концов, одно из свойств материи – отражать. Этого вполне достаточно, чтобы предположить, что через определенное количество лет можно услышать некогда произнесенные слова. Но пора завязывать. Скоро и запах верблюда будет мне казаться посланием из прошлого.

Я еще раз принял душ и, не вытираясь, вышел на террасу.

Было уже что-то около десяти. За моим отражением на темном стекле стенал ветер.

Я сел в одно из плетеных кресел и, закрыв глаза, стал ждать, когда снизойдет благодать.

– Можно нарушить ваше одиночество?

Это был хозяин.

– Да, конечно, – к своему удивлению я не почувствовал никакого раздражения.

Хозяин пододвинул стол и подтянул ногой одно из кресел.

Танара поставила на стол поднос: открытую бутылку виски, два стакана, уже наполненных на три пальца, сифон, окованное серебряным обручем деревянное ведерко со льдом, небольшую тарелку с ломтиками поджаренного хлеба и вазу с финиками.

– За встречу! – хозяин отпил из стакана.

Я последовал его примеру.

Хозяин вытер губы тыльной стороной ладони.

– Можете звать меня просто штабс-капитаном. Я получил это прозвище в кадетской школе, в Сербии. Там осело много эмигрантов. – Штабс-капитан прикрыл на секунду глаза. – А ваша фамилия для Аравии, прямо скажем, необычна.

– Я не Лоуренс Аравийский, а просто Лоренц. Немецко-латышская фамилия. Типа Кранц, – я закинул в рот расползающийся финик. – Кстати, в Союзе писателей штабс-капитаном звали Михаила Зощенко.

– Читал, читал, – штабс-капитан закурил сигару. – Что привело вас сюда, на край света?

Я проследил за витками ароматного дыма, почти невидимого на фоне темного неба.

– Сам не знаю. Наверно, усталость от борьбы. Я не смог принять новые правила игры.

– Не смогли или не захотели?

– Не знаю.

– Я до сих пор не понимаю, что у вас там в бывшем Союзе происходит.

– Если судить по количеству абсурда, то происходит революция. Медленная казнь государства под гогот юродствующих мерзавцев.

– Вам это государство так дорого?

– Я был против того, чтобы демонтировать его таким идиотским образом.

– А разве в России можно что-то сделать не по-идиотски? Вы коммунист?

– Да, белый коммунист. Если, конечно, вам это что-то говорит.

 Штабс-капитан надолго замолчал, глядя куда-то поверх моего плеча.

– Мне, сыну белого офицера, конечно, говорит. Вы, как в свое время и мы, не предали свой мир. Не знаю, из-за самоуважения или по каким-то другим причинам, – он нервно взмахнул рукой и чуть было не выронил стакан. – Коммунисты сейчас в положении Белой гвардии. А новоявленные русские демократы как бы на платформе ВКПБ. Не могу утверждать, но, как мне кажется, ваши демократы сбросили с себя все нормы приличия. На телеканалах какое-то мракобесие.

– Не смотрите телевизор перед обедом, – улыбнулся я. – Вы правы. Русская демократия и русский большевизм во многом схожи. Это как два сорта дешевой водки. Народ пьет, чтобы не думать.

Штабс-капитан со смехом оценил мою шутку.

На чернильном небе сверкнул ослепительный зигзаг молнии, и терраса на мгновение осветилась призрачным желто-зеленым светом. Со стороны океана прилетел рыдающий женский хохот.

– Это и есть наше привидение? – спросил я.

– Это волны. Я знаю здесь каждый звук. Сюда доносится шум самолетов. Крики чаек. Грохот открывающихся ювелирных лавок. Иногда – крики отдыхающих. А в такие ночи, как эта, – только волны.

Ветер завывал с удвоенной силой. Он громыхал по крыше и проникал сквозь оконные щели. Развешанные над бассейном лампы раскачивались на ветру, и по саду метались беспокойные тени.

Штабс-капитан сощурился и оглядел горизонт. Потом протянул мне тарелку с тостами.

– Попробуйте, хлеб из сорго хорошо восстанавливает мужскую силу.

– Боюсь, что она мне здесь не понадобится, – ответил я и принялся грызть сухарь.

– Не все так плохо. Этого добра везде хватает, – штабс-капитан щелкнул языком. – Не хотите завтра прогуляться по городу? Посмотрим, что и как, заглянем в одно из моих кафе? У меня их два.

– С удовольствием.

Вернувшись в свою комнату, я сел в кресло перед телевизором, но так и не включил его.

Ветер разогнал тучи и успокоился. Небо было усыпано звездами. Луна лениво катилась над черным силуэтом скал, опоясывающих кальдеру. Мне захотелось раскрыть объятия и поблагодарить всех, в том числе и Аллаха, за то, что я попал сюда, пусть и ненадолго.

Одну задачу я уже выполнил. Похищенный груз найден и оплачен. Осталось две задачи: найти Айдида Фараха и разобраться с египетской головоломкой.

Перед сном я еще раз перечитал ответ профессора на мое письмо, посланное из Германии, в которое я вложил вырванные листы из книги о тайнах XXI египетской династии: