Прогулка за Рубикон. Часть 3

В один из дней ветер резко усилился, и налетела песчаная буря. Сначала ветер катил по земле небольшие камни, поднимал пыль, срывал с ослов поклажу. Ослов заставили лечь, а люди укрылись за ними с подветренной стороны вместе с глиняными кувшинами, которые могли быть побиты летящими камнями, и накрылись циновками, чтобы не задохнуться. Песок накапливался с одной стороны и сметался с другой.

Потом в небо белым столбом поднялся смерч, напоминающий толстый скрученный канат. Ной плотно зажал обеими руками глаза и уши. Смерч двигался прямо на него. Все ближе и ближе. Он кожей почувствовал, что ветер еще далеко, но уже давит на него с невероятной силой. За несколько минут песок заполонил все. Но на этом все и закончилось.

По тому, как слаженно отряд встретил опасность, Ной понял, что сможет дойти до цели. Если эта цель вообще существует.

Переползая между группами солдат, Ной наткнулся рукой на огромный обломок сосуда с магическими заклинаниями, которые должны были погубить кочевников, приходящих на границы Египта из бескрайних пустынь Нубии. Теперь только эти заклинания вместо крепостных стен охраняли Египет.

Нефер работал целыми днями, сидя на корме корабля.

Он понял, что мир создан из мук и раскаяния. Поэтому настоящим искусством может быть только боль. От этой мысли его охватил безудержный поток идей. Он набросал эскиз рисунка. Одного, другого.

В один из дней он начал писать портрет Теист. Когда портрет был готов, глаза девушки вдруг засверкали диким, неукротимым блеском, а ее губы оказались около его уха:

– Тебе больше не будут нужны Небтет и ее толстогубые нубийки. Если ты такой богатый, то лучше побереги деньги для меня.

Вечером Нефер смотрел на проплывающие мимо мрачные скалы и глубокие каньоны, которые под лучами заходящего солнца переливались всеми оттенками – от пламенеющего красного до нежно-розового. Он понял, что изменение наклона солнечных лучей может создать причудливую игру цвета. У него впервые зародилась мысль высечь на скале имя прекрасной египтянки, которое будет появляться в определенные часы, а может, и дни, как бы ниоткуда, чтобы на окружающий мир снизошло умиротворение.

Нем обратился к Секененре:

– За эти дни ты ни разу не обращался к нашим богам, почему?

– Мы все время спешим, а разговор с богом не терпит поспешности.

Вечером корабли пристали к топкому берегу, недалеко от деревни, тихо спящей под навесом пальм. С десяток нубийских женщин, завидя плывущую процессию, разбежались, но потом вернулись на берег, влача за собою черные покрывала с детьми.