Прогулка за Рубикон. Части 1 и 2

С чем-то Вив могла согласиться. Ведь Анна уходила из Франции, заметая следы. Если же она ушла по заданию МИ-6, то почему контора об этом молчит? А что, если Анна почувствовала, что заигралась, и решила выйти из игры, заняться своими делами. Выйти замуж, завести детей… Но это никак не вязалось с ее образом авантюристки. И главное, где она была в 1937 году? Вив чувствовала, что это бы все объяснило.

Через несколько дней Вив получила результаты экспертизы браслета. Тони подтвердил, что это древнеегипетский артефакт. Как он мог оказаться у Анны Тремайн? Это предстояло выяснить.

Еще через несколько дней Элен прислала ей информацию, что Халид Бубекр действительно получил британскую медаль войны, но только в 1949 году и с самой общей формулировкой заслуг.

Вивиан с удивлением обнаружила, что у нее появился настоящий азарт и желание раскрутить всю эту историю до конца.

Древний Египет, Фивы. 974 год до нашей эры

Нефер не находил себе места. Он думал о Таисмет, о ее бедрах за прозрачной тканью, о вине и славе, которую должны были принести ему его скульптуры.

Темнело. Заходящее солнце и вечерняя дымка создавали причудливую игру света и тени. Это всегда производило на него сильное впечатление. Год назад он понял, что вечерний наклон солнечных лучей можно поймать в борозду, выдолбленную в камне под определенным углом, и при помощи изобретенного им вещества создать неповторимое свечение.

В этот вечер Нефер решил прогуляеться по городу. Часть лавок была закрыта, часть открыта. Лавочники, безразличные ко всему, то ли из-за духоты, то ли из-за отсутствия покупателя, сонно смотрели ему вслед. Он крепче сжал в кулаке золотые кольца, которыми Таисмет оплатила скульптуру, и почувствовал себя богачом.

Ноги сами привели его к небольшому дому, некогда красивому, но пришедшему в упадок. Он некоторое время постоял возле него, потом быстро взбежал по ступенькам цоколя и толкнул дверь.

Внутри дом выглядел не лучше. Ковры протерлись до дыр и лохматились по краям. Стены шелушились. На дверях и окнах висели пыльные драпировки.

В центр комнаты вышли три молодые женщины в прозрачных льняных покрывалах. Их глаза были сильно подведены, губы ярко накрашены, в распущенных волосах белели цветы лотоса, на запястьях и щиколотках бились тяжелые браслеты. Вслед за ними вышла сама хозяйка публичного дома Небтет в сопровождении двух нубиек, обмахивающих ее опахалом. Она, несомненно, была самой красивой из всех и немного напоминала Таисмет. Ее глаза смотрели прямо на Нефера: «Выбирай». Девушки подошли ближе. Нефер опустил глаза: «Я хочу тебя». Небтет бросила на него быстрый взгляд и о чем-то задумалась: «Это будет тебе очень дорого стоить». Нефер вынул из кармана золотое кольцо: «Вот!» Небтет удивленно подняла брови. Ее рука нашла руку Нефера и потянула за собой: «Что ж, тогда идем».

Они прошли мимо комнатушек, отделенных друг от друга занавесками, и оказались в большой богато убранной комнате. Нефер подрагивал от страха и возбуждения.

Когда Небтет разделась, он увидел татуировки на ее теле. Цветок лилии на левом бедре возле лобка предохранял от беременности, а бог Бес над черным треугольником волос – от венерических болезней.

Плавно сгибая длинные ухоженные ноги, Небтет сделала несколько шагов в его сторону, а потом всем телом подалась вперед. Они вместе упали на кровать.

Ее движения ускорились. Нефер быстро задышал, застонал и умолк. Она прильнула к нему, обхватив его руками.

– Ты смелый парень, – Небтет поправила растрепанные волосы, – и доставил мне удовольствие. Большинство моих клиентов слишком много пьют, их член становится вялым и дряблым. Почему ты расстроен? Все хорошо.

– Я не уверен в этом. Ты говоришь неправду.

Небтет снисходительно улыбнулась.

– Поверь мне. При определенных обстоятельствах женщины никогда не врут.

Ной переправлялся на другой берег Нила на утлой лодке, сплетенной из камыша. Ему навстречу на огромном плоту плыл простой люд, работавший в Некрополе – парасхиты[45], каменщики, кочующие мастеровые.

Рядом с ним к берегу причалила лодка, перевозившая черные носилки бальзамировщика. Это был дурной знак. Ной плюнул на ладонь, чтобы отвести порчу.

Выйдя на берег, он столкнулся с толпой горожан, посещавших могилы близких. Люди беспорядочно скатывались к реке, подгоняемые отрядами стражников, охранявших гробницы.

Расталкивая людей локтями, Ной с трудом пробился к дверям полицейского участка и несколько раз ударил по ним кулаком. Ему открыл сам начальник полиции Западных Фив – Усеркаф. Он был высок, худощав, немного сутул. На нем был дорогой, но сильно изношенный парик. Одежда, некогда украшенная серебряным шитьем, выглядела довольно жалко. Ной подумал, что Усеркаф действительно не берет взяток.

– Я ждал тебя, почему ты так поздно? Я уже занялся другими делами.

– Так вышло. Я подожду.

– Почитай листовки, которые мы сегодня подобрали в городе. Я быстро.