Прогулка за Рубикон. Части 1 и 2

Братство бывших стражников уже давно потеряло смысл. Когда-то на их сборищах кроме вина и женщин присутствовала надежда. Теперь никто толком не знал, что должно произойти. Все соглашались с тем, что так больше продолжаться не может. Но вместе со временем уходили силы и желание что-либо делать. Оставалось только топить злобу в вине.

Нем допил вино и прикрыл глаза. По мере того как хмель ударял в голову, возникало легкое волнение в душе, приводящее его в отчаяние своей скоротечностью. Он увидел себя еще молодым, лежащим в объятиях чернокожей женщины, услышал пение птиц и далекую музыку. Впереди был целый мир, волшебный богатый мир.

Но эти ощущения быстро прошли и от выпитого вина на него навалилась еще большая усталость. Вино было кислым, и, чтобы отбить оскомину, он стал задумчиво грызть подобранный на столе стебель чеснока.

Он вспомнил разговор со старым спившимся жрецом: «Тем, кто пьет только воду, знакома лишь грубая природа вещей. А тот, кто пьет вино, получает крылья, чтобы летать около вечности. Опьянение освобождает дух из темницы человеческого тела».

«Значит, смерть – это вечное опьянение, – подумал Нем. – Не так плохо».

За соседним столом два торговца обсуждали удачную сделку с лошадьми. Лошади были куплены в Египте и переправлены в Иудею. Оказалось, что хорошая лошадь в Иудее стоит сто пятьдесят сиклей. Нем лениво подумал, что он тоже мог бы торговать. Но зачем?

В кабаке появились местные красавицы с длинными, окрашенными оранжевой хной ногтями и томным взглядом обведенных сурьмой глаз.

Вслед за ними в кабак вошла его старая подруга Хатхорити. Ее тело с ног до головы было обернуто в грубую льняную ткань, расшитую бисером, голова плотно повязана платком, концы которого свисали на плечи и спину, дешевые украшения гроздьями ниспадали на грудь.

Порыв ветра с грохотом захлопнул за ней дверь.

Увидев Нема, она помахала ему рукой.

– Будь жив, цел и здоров[51].

Нем нехотя встал и пригласил ее сесть рядом.

– Откуда ты взялась, дитя погибели?

Хатхорити с издевательской улыбкой оценивающе разглядывала его. Нем понял, что она им не довольна.

– Откуда? – переспросила она. – Приплыла с того берега. Не бойся, я еще не поселилась там навсегда. Лодку отнесло немного в сторону, в район северных окраин. Думала, что уже не застану тебя.

– Я сегодня начал поздно, поэтому не ушел рано.

– Плохо выглядишь. Твои мутные и пустые глаза смотрят на чужих жен, а сердце твое развратное.

– Это старость. Я перестал ездить на купание. К реке не подойдешь, все побережье застроено новыми домами. А дорога за город слишком пыльная. Только иногда на рассвете я выезжаю верхом, чтобы ненадолго ощутить себя вновь молодым и сильным. Ты хочешь составить мне компанию?

– Не обо мне речь, – в голосе Хатхорити прозвучало легкое кокетство.

Нем улыбнулся:

– Ты ведешь себя как молодая дурочка, которой вихрем задрало одежды!

– Тебе надо жениться.

– Спасибо за совет. Моя жизнь течет под знаком привычки, и меня это вполне устраивает.

– Тогда я предлагаю тебе другое. Ты должен исполнить волю богов.

Нем скривился:

– Каких богов! Все они повернулись к Египту спиной.

– Это все из-за вас. Пьянь подзаборная. – Хатхорити осуждающе оглянулась через плечо. – Вы тут сидите и пьете, как будто ничего не происходит. Как вы вообще можете пить эту кислятину?

– Вино не кислое, кислая вся наша жизнь! – Нем отхлебнул из кувшина. – У меня в горле все еще першит от пыли Кадеша.

– Пей лучше пиво. Пьяный от вина падает лицом вниз, а пьяный от пива – лицом вверх и может разговаривать с богами.

– Мне нечего им сказать.

– Я вижу, что ты готов пропить и прокутить не только эту, но и ту жизнь.

– У меня мало что осталось в этой жизни. Как и самой жизни. Вино оживляет воспоминания, Мне видятся волны, бьющие о борт корабля, и слышны голоса людей, которых уже нет на свете.

– Это обман.

– Я хочу быть обманутым. Что-то во мне горит, там внутри.

– Выпей облегчение живота. Я приготовлю тебе смесь из коровьего молока, чеснока, зерна и меда.

Ной поморщился.

– Горит не в желудке, а выше. Какая-то ярость вскипает во мне против всего, что происходит в городе.

– Это в сердце? Тут я бессильна. Только золото убивает все дурное в груди.

– И еще мне больно сидеть. А пастух ануса[52], которого я знаю, очень стар.

– Я тебя вылечу, – Хатхорити мгновенно соскользнула с лавки и опустилась на пол около его ног, сделав правой рукой отвращающий знак. – Остальное потом. Приходи ко мне завтра утром.

– В остальном я здоров.

– Этого нам знать не дано. Как не дано знать, что будет с Египтом.

– Да. Мирный поток времени прервался, – покачал головой Нем. – Египет теперь как смрадный мертвый лев, лежащий между двух пустынь!

– А может лев только спит. Как спишь ты и твои солдаты.

– Мы выполнили свой долг. Нам не в чем себя упрекнуть.

– Вы должны дать дыхание жизни тем, кому его не хватает.

Нем вздохнул.

– И это все, зачем ты пришла? – он внезапно ощутил уже давно не посещавшее его чувство беспокойства. – Я многое видел, многое знаю и не хочу ни во что ввязываться. Демоны больше не властны надо мной.