Прогулки на костях

Но вместо того, чтобы повернуться к столу, Хойл согнул указательный палец, махнул им в конец комнаты, а затем продолжил идти, даже не оглянувшись. Демарко не сдвинулся с места. Он наблюдал, как Хойл подошел к ближайшему официанту, короткостриженому молодому человеку в накрахмаленных черных брюках и хрустящей белой рубашке, и указал на большой круглый стол на шестерых, который еще не был убран. Официант тут же принялся убирать тарелки, приборы, грязные салфетки и стаканы.

Только после того, как стол протерли и Хойл уселся спиной к стене, Демарко повернулся к Джейми. Он медленно вдохнул через нос, выдохнул, а затем взял их стаканы с холодным кофе. Тут глаза его сузились, а рот сжался. Он встал и пошел к столу, выбранному Хойлом, Джейми последовала за ним, слегка поглаживая его по спине.

Демарко поставил их стаканы рядом друг с другом прямо напротив Хойла. Затем он выдвинул стул для Джейми. Она села, улыбнувшись Хойлу, который поприветствовал ее медленным кивком. Как только Демарко сел рядом с ней, она положила руку ему на бедро. Четыре раза мягко похлопала. Он снова вдохнул, медленно выдохнул, затем откинулся на спинку стула и только потом поднял взгляд на Хойла.

– Мистер Висенте скоро подъедет? – спросил Демарко так, будто уже знал ответ на свой вопрос.

Официант снова подошел и положил перед каждым специальные салфетки с приборами. Только переложив салфетку так, как ему нравится, Хойл сказал:

– Вы когда-нибудь задумывались, почему людей с докторской степенью в юриспруденции редко называют «докторами» в этой стране?

Джейми почувствовала, как напряглись мышцы на бедре Демарко. Она улыбнулась еще шире.

– Не хочу грубить, доктор Хойл, но у нас сегодня плотный график. И у нас есть несколько вопросов к досье, которые составил доктор Висенте.

Хойл склонил голову набок, словно услышал какой-то необычный звук. Через секунду он сказал:

– Конечно. Простите меня. Вернемся к делу.

Их снова прервал официант, на этот раз с кувшином воды и стаканами. Демарко на мгновение закрыл глаза. Джейми была уверена, что услышала тихий рык, исходящий из его горла.

Официант наполнил все стаканы и поставил рядом с кувшином маленькую вазочку с дольками лимона. Затем он положил ламинированное меню рядом с каждой тарелкой и неподвижно встал рядом с Хойлом. Тот махнул рукой у своего уха. Молодой человек повернулся и ушел. Затем Хойл кивнул сам себе.

– Вернемся к делу. Висенте. Запятнанный, – сказал он. – И это вполне понятно. Но все же. Вот он я, сижу здесь, его заместитель.

Демарко наклонился вперед, поставив локти на стол. Глаза сузились.

– Запятнанный, – повторил он.

Хойл развернул салфетку и вытащил ею из кувшина дольку лимона. Он выжал его в свой стакан и вернул смятый кусок обратно в кувшин.

– Как много вы узнали? – спросил он.

– Мы бы хотели услышать все, – ответил Демарко. – В хронологической последовательности.

Хойл кивнул, поднял стакан и отхлебнул воды. Он говорил в течение нескольких минут, его тон был бесстрастным, слова точными и тщательно подобранными, будто он записывал детали вскрытия.

– Дэвид Висенте родился в одной из самых бедных семей Абердина, – начал он. – Отец был поденщиком в кузнице, которая находилась тут раньше. Мать собирала грязное белье, которое стирала и гладила у себя дома, и одновременно воспитывала четверых детей. Дэвид был самым старшим. Все работали. У всех на плечах была своя ответственность. Дэвид был умным, выиграл стипендию, работал еще в университете, пока учился на юридическом. Устроился на работу в Луисвилле, устроил всех братьев и сестер в колледж. Все жили хорошо, а потом их дети и внуки. Все они были приучены к работе. Как и к бесконечной вере в американскую мечту. Дэвид был судьей в апелляционном суде, вышел на пенсию с честью и отличием, занял преподавательскую должность в юридическом университете Вандербильта.

Хойл остановился, перевел дыхание и глотнул еще воды.