Прогулки по Аду (СИ)

— Ну-ну, — как-то с сомнением сказал викинг и замолчал.

Наступила ночь. Асука спала, положив голову мне на колени. Я старался не шевелиться, чтобы не разбудить ее.

Ветер, слава богу, был попутный. Идти галсами примитивный прямоугольный парус не позволил бы. Я сидел на корме, положив руку на рулевое весло, и, задрав голову, глядел в звездное небо. Кто-то из древних, кажется, считал звезды дырками в небесном своде, отделяющим наш мир от полного света обиталища богов. Кто именно, я не помнил.

Я держал курс на юго-запад, ориентируясь по этим дыркам. Их японские и скандинавские названия путались в моей голове. Русских, кроме Большой Медведицы и Кассиопеи, я бы найти на небе не смог.

Ну, в общем, меньше чем через неделю мы благополучно добрались до места. По дороге я несколько раз приставал к берегу. В одной из деревень купил мужскую одежду для Асуки. Я подумал, что безопасней будет сделать из нее мальчика.

Никаких приключений по дороге не произошло. В местах, подвластных сёгуну, меня не искали, а потом и тем более. Правда, несколько раз мы видели на горизонте паруса пиратского флота. Я в таких случаях сразу прижимался к берегу и неприятных встреч счастливо избежал.

Приплыв в Хирото («Порт был полон мачт и парусов… И тамариндовых дыхание лесов…»), я еле нашел место на берегу, чтобы вытащить лодку. Как оказалось, ее дно было совершенно плоским и безо всяких признаков киля.

На ночь мы остановились в гостинице. Утром зашли с Асукой к цирюльнику и сделали ей стрижку, как у мальчика. Потом я купил себе одежду, подобающую самураю победнее, и повесил на пояс катану. Асуке тоже сменил ее крестьянскую одежду, одев ее как «мальчика из хорошей семьи». Поменял гостиницу. И в ювелирной лавке продал первые две жемчужины.

В портовой таверне узнал все новости про наньмань, «южных варваров», как звали в Японии европейцев.

Сейчас на рейде грузился один корабль, отплывающий в Китай. Других кораблей не было. Понять, из какой он страны, я не смог. Для японцев все наньмань были на одно лицо.

На следующий день я нанял лодку и поплыл к кораблю. Асуку, естественно, взял с собой.

Галеон, если я смог правильно определить корабль по виденным мной историческим фильмам, словно медведь сворой собак, был окружен снующими джонками.

Я велел лодочнику подплыть поближе. На корме вяло колыхался какой-то флаг. Что за флаг? Черт его знает. По разбойничьим рожам команды, мелькавшим над бортом, национальность тоже определялась плохо. Я понадеялся, что все-таки не испанцы, и заорал что есть силы:

— Is there anybody who can speak English on this old tub?

Сразу же над бортом появились две головы и с удивлением уставились на меня. Лодочник тоже, открыв рот, смотрел на меня.

— Ты знаешь язык наньмань? — изумилась Асука.

— Нет, — ответил я ей. — Но я знаю язык, который могут знать они.

— What do you want? — наконец сподобился ответить один, и негромко добавил. — Yellow ass.

Я сделал вид, что не расслышал про жопу.

— I wish to speak to the captain of the ship, — проорал я с лодки.

— He can't get on the deck.

— Rum? — спросил я.

No, brandy, засмеялся моряк.

— And the mate too? — поинтересовался я.

— Here I am.

— Ok, — кивнул я.

— What? — не понял меня он.

— Good, — повторил я. — I'll speak to you. I need a cabin for two to China.

Из дальнейшего разговора выяснилось, что судно голландское. Завтра-послезавтра снимается с якоря. Идет в Макао. Что каюту они могут предоставить, но надо обсудить цену. Я ответил, что плачу золотом или жемчугом. Договорились, что завтра утром я должен быть на палубе.

— О чем ты с ним разговаривал? — спросила Асука, когда мы плыли к берегу.

— Забронировал нам каюту до Макао. Завтра отплываем, сегодня было бы неплохо избавиться от жемчуга.

— Что такое каюта?

— Комната на корабле.

— Разве на корабле может быть комната? — удивилась Асука.

— Может, — я оглянулся на корабль. — Вон, посмотри, у него на корме целый дом. Там комнаты и есть.

По дороге в гостиницу Асука начала загибать пальцы.

— Ты знаешь язык наньмань, и ты знаешь, как устроен их корабль, — загнула она первый палец. — Ты оделся как самурай и присвоил себе меч, — загнула она второй. — Ты не боишься сёгуна, ты украл его жемчуг и убил его людей, — загнула она третий. — Ты один убил целый отряд. И когда ты их убивал, ты смеялся. Мне было очень страшно смотреть на тебя, — Асука загнула четвертый. — Ты умеешь скакать на лошади, — и она посмотрела на свой сжатый кулачок.