Прогулки по тонкому льду

— Хорошо, — уголок губ мэтра дернулся в страну пародии на улыбку. — Есть случаи, когда силу маг дарил своему приемнику или ее, получали посредством обряда, — продолжал мэтр. — Вам дарили или вы находили странного вида кольца, кулоны, браслеты?

— Мэтр, я с трудом нахожу дорогу к койке по вечерам, — вздохнула я. — Нет, я ничего не принимала в дар и ничего не находила.

— А в момент взрыва?

— Что в момент взрыва?

— У вас не было странных видений, ощущений?

— Кроме того, что я умерла? — проснулась во мне дремавшая доселе язва.

Я задумалась, вспоминая тот странный сон, что видела, пока лежала под завалами шкафов и побелки. Пришлось пересказать Леграну свой сон во всех подробностях. Судя по лицу мэтра, вопросов у него стало только больше.

— И? — уточнила я, закончив излагать сюжет своих галлюцинаций.

— Видимо, в момент вашей смерти дух сумел впитать крупицу чужой силы.

— Это как?

— Сила — это часть мироздания, как и душа, — развел руками мэтр. — Они не умирают, а просто остаются во тьме, ожидая своего перерождения. Вы умерли на краткий миг, так что ваше воскрешение вполне смахивало на рождение. А подходящая сила просто нашла нужное ей тело. Оттого маги в большинстве своем наследственные. Для силы нужно определенное тело, с определенными параметрами.

— И что за сила у меня?

— Понятия не имею, — пожал плечами Легран. — Это зародыш. Он только осваивает новую оболочку. Вы как новорожденный маг, даже дышать человек начинает не сразу. Вот и силе нужно окрепнуть.

— И что мне теперь делать?

— Жить. И, по возможности, не вопить на каждом повороте, что у кого-то есть рога или хвост. Это усложнит вашу жизнь. — И мэтр снова улыбнулся. Странная перемена.

— Кстати про рога…

— Дались они вам! — Нет, перемены в Легране мне почудились.

— И все же, кто такой Пэлпроп?

— Фавн, мэса, — охотно ответил мэтр. — И супруга, и все семеро его дочурок. Все фавны. И у всех рога.

— Чудно… А вы, выходит, маг?

— Выходит, — благодушно кивнули мне.

— А какой? — Я уже вошла во вкус, и во мне также проклюнулось любопытство. — Светлый или темный?

В детстве я провела не один час за книгами. А что делать, если мой унылый досуг скрашивали только полки с книгами и старенькое фортепиано? А еще вид за окошком, возле которого я сидела в кресле, не имея сил даже нормально пройтись по комнате. Отец и мать старались уделить мне любую свободную минутку, но, как ни старайся, помимо меня у каждого была куча дел и обязанностей. Вскоре я привыкла быть одна и мир книг почти полностью заменил мне реальный. Я жила в «книжных» городах, дышала их воздухом и любовалась архитектурой.

Я перечитала прорву легенд и сказок. Эпосы, романы, детективы — я заглатывала их, как кашалот планктон. Что же, такое увлечение романтикой и сказками помогло мне забыть о боли и своей ущербности, позволяя окунуться в выдуманный мир. Увы, это обернулось для меня излишней наивностью и доверчивостью. А это редко играет во благо тем, кто живет в мире реальном.

— Все же вы не безнадежны, — хмыкнуло начальство. — Сказки читали… Только это миф. Магия цвета не имеет. Это всего лишь сила.

— Но как же злодеи… и темные маги?

— А как же живодеры и убийцы? — парировал мэтр, сложив руки на груди. — Магия, как оружие, нет плохой и хорошей силы, как нет доброго и злого оружия. Один и тот же клинок может как нанести удар, отнимая жизнь, так и отбить нападение, жизнь спасая. Любую силу окрашиваем мы сами и наши мотивы.

Я задумалась, неспешно ворочая извилинами и осмысливая услышанное. Голова опять начала гудеть, усталость пришла на смену нервной дрожи, и чувство было таким, словно я с утра до ночи разгружала вагоны.

— Ложитесь спать, Лиарель, — вставая с кровати, предложил Легран.

— Да я сегодня уже не засну, — зевая в кулак, промямлила я и зевнула снова. Потом еще раз, а потом почувствовала, как меня укладывают в постель. Я напряглась, когда Легран осторожно набрасывал мне на плечи одеяло. Подождала, последует ли за этим подушка на лицо. Нет. Ну и славно. И я со спокойной совестью уплыла в мир грез.

Глава 3

Мое утро началось с гимнастики на грани акробатики. Движения мои были преисполнены экспрессии, но мало координированы с нужными центрами в мозгу по причине резкого пробуждения. Так что я с визгом и грохотом слетела с постели под душераздирающее вытье горна. Полет был недолгим, но ярким, сопровождаемым сложной тирадой из заковыристых словосочетаний, которые я шепотом адресовала и самому горну, и горнисту. Сомневаюсь, что такая речь подобает учителю, так что для верности прикрыла источник брани подушкой. Как хорошо, что здесь меня никто из учеников не слышит.

«Нет, это выше моих сил», — с тоской подумала я, глядя в потолок лазарета.