Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

— Пожалуй. После речей армейского майора-замполита дефект "первого лица в государстве" вроде бы и "дефектом" назвать нельзя. Мелочь. Пустяк. "Страна советов" рано, или поздно, но всё равно бы развалилась "к ядрёной матери" и без стараний последнего президента: "плод созрел" Возможно, кто-то "по горячим следам" ныне пишет диссертацию о "Причины развала первого в мире государства рабочих и крестьян". Разумеется, труды объёмистые, убедительные и внушают доверие. Сила и убедительность объёмистых трудов в следующем: если написать, или сказать миллион слов, и если из этого миллиона слушатели уверуют хотя бы в тысячу — можно считать, что дело сделано и задача по околпачиванию тех, для кого я старался, будет выполнена!

Вспомнив поговорку: "куда конь с копытом — туда и рак с клешнёй", бес и я надумали внести "скромную лепту" в "общий котёл" выяснения причин развала "страны советов". Начали труд "весело и бодро", а местами и с песней, но очень скоро пришли, возможно, что и неверному выводу: "советская империя" развалилась потому, что её первый и последний президент не мог правильно произнести название "основной и главной торговой республики союза"! Если "по ходу дела" "первого и последнего президента страны советов" обстоятельства подводили упоминанию имени главной торговой республики бывшей советской империи, то начинал он громко и внятно: "азирь…", но после "азирь" "тормозил", спотыкался и заканчивал неуверенно: "бейджян". Или довольствовался исполнением чего-то схожего, но не "красящего лицо первого человека в государстве". За каким хреном он делил простое слово на две половинки?

— "Торговля — цемент нации" и только она не позволяет разваливаться государствам.

— Чья "крылатость" о цементе? У кого слямзил?

— Не помню. Неправильным произношением названия главной торговой республики союза, первый президент развалил "великую и братскую семью советских народов". Иных причин развала не вижу!

Другие "братские" республики, числом шестнадцать, каждую секунду ожидали от первого президента, что и они будут искажены в названиях. Гипотезу развала "страны советов" дарим желающим в неё уверовать.

— Окончательный вывод: "союз развалился от обид"! "Союзники" обиделись за неправильное название их вотчин, и такую обиду следует признать за "естественную". И я бы страшно обиделся, будь я из племени "азирей"! И немедля вышел бы из "братского союза" только за одно искажение моего имени!

— Растворимый кофе не употребляю не потому, что оно "не по карману", нет, а потому, что его рекламирует популярный киноактёр, которому не поддается произношение литеры "Щ" из кириллицы. Любителей кофе, не менее пяти раз в сутки, он мучает "чаруюШЧим ароматом настояШЧего кофе"! Четыре ошибки в четырёх словах! Реклама продолжает выходить на экраны телевизоров без изменений вот уже два года!

— С "чаруюШЧим" актёром смириться можно, это не "заместитель командира батальона по политической части" времён стройбатовской службы твоей. Помнишь? Хочешь четыре ошибки в слове из трёх букв?

— Как такое может быть?

— Просто: "ишчо".

Тянет на "признательные показания": мы тридцать лет славили палача "с

лицом кавказской национальности" и по совместительству "друга и отца всего советского народа". Не обижались, и до безумия, до патологии, любили его и тогда, когда он убивал любящих его. "Загадка русской души номер один": убиваемые адресовали призывные, "любящие" письма и умирали без обид и "со светлым именем вождя на устах".

— Хотел бы знать, почему убиваемые такое делали?

— И почему?

— Надеялись, что их в последний миг помилуют. Простят. Как в кино. Только у вас принято просить прощения без вины. Редчайшее явление среди народов! Тридцать лет с "восторгом в сердцах" переносили любые "чествования", какие только мог придумать для вас "тронный параноик"! И что мог значить пустяк, как безобидное слово "азирь"!? Ничего, мелочь! Сколько народу без объяснений извело "лицо кавказской национальности" "во имя процветания страны советов"? Без всяких пояснений? Убивал большие миллионы, а в ответ получал "беззаветную любовь и преданность всего советского народа"! Вы не народ, а какая-то громадная фантастическая машина по переработки ненависти одного параноика во "всеобщую любовь". Не иначе! Вас убивали миллионами, а в ответ вы любили и не обижались. Вас били в морду — вы лезли с поцелуями к "бойцу", а когда "вождь и отец народа" отбросил копыта, то вместо радости искренне скорбели! "Вождь" без акцента говорить не мог на языке народа, коим правил, да так правил, как позволяла его азиатская фантазия, а вы его любили "беззаветно и преданно". "Вождь" истреблял народ в необходимом количестве, а ваша любовь и почитание к "вождю" от этого меньше не становилась. Надо было в России беде случиться, чтобы кавказский полуграмотный абрек тридцать лет в "вождях" ходил!

— Это потому, что нас много было. Когда много народу правителя выбирают — ошибки исключены: все ошибаться не могут. Не совершаем ошибку, когда "вождя" в кавычки берём?

— Мы его в "вожди" выбирали?

— Вроде нет. В "вожди" без нас и другие выдвинули.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза