Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!

Старинные разработки извести-плитняка были самым надёжным укрытием от налётов "аспидов". Но и там не всё было прекрасным: в выработках не хватало кислорода, и свеча в десяти метрах от входа не хотела гореть. Поэтому спасавшиеся монастырцы располагались ближе к входу, но так,

чтобы осколками от какой-нибудь глупой и неуправляемой бомбы не зацепило, чтобы взрывная волна не шмякнула о камни. Да и задыхаться в глубине выработок никто не хотел, провались в тартарары такое спасение! Как в старину при таких условиях люди ломали камень в глубине выработок и не погибали от недостатка кислорода — загадка. Как-то вентиляция выработок всё же происходила? Сколько было знатоков греческой мифологии тогда?

О Сцилле и Харибде никто из спасающихся монастырских граждан не знал, но выбирать середину между осколками от бомбы, взрывной волной и отсутствием необходимого для жизни в условиях "военного времени" кислорода — умели. Такие способности хранились в "подсознании", кое у нас включается только в "военное время". В мирное время наше подсознание не работает, оно в "отпуске", или как-то иначе отключается. Почему такое происходит — это выяснят в будущем.

А тогда глубоко в выработки никто не уходил, но и торчать у самого входа дураков не находилось: осенние ночи были всё же прохладными. Поэтому и возникали конфликты за лучшее место под солнцем.

И сегодня поражаюсь необыкновенному чутью матери на грядущие опасности: откуда знала, что в надвигающуюся ночь нужно идти в выработки раньше, чем позавчера? Чтобы занять лучшее место? Откуда она могла знать, что в прошлую ночь можно было и не спасаться?

Что такое ночь в выработках? Это, прежде всего, постель. И все эти подстилки, одеяла нужно было всякий раз нести с собой. Тяжко! Носильщиков не было. Мать посильно нагружала нас постельными принадлежностями со словами:

— Спать собираешься? Вот и неси — и всё было понятно без объяснений и уговоров. Я, как всегда, в силу своего отвратного характера, отлынивал от роли носильщика, и мою порцию груза приходилось носить старшей сестре, от чего её любовь ко мне была беспредельной!

Это в первые налёты вражеской авиации мы не спали, а потом любые атаки с воздуха стали не особенно пугать. Это становилось похожим на восприятие грозы: первый разряд где-то далеко произошёл — ничего, не впечатляет, пусть себе гремит, он ещё далеко от меня. Второй и поближе — где-то в сознании появляется малюсенький страх. Пустяковый страх, не выходящий из границ любопытства. Но каждый последующий разряд всё ближе и ближе, и начинаешь думать: "интересно, а как близко от меня может ударить такой разряд с небес? И чем он может окончиться для меня?" Когда законы поведения статического электричества, пусть самую малость, вам известны, то и стоящего страха от грозы у вас не будет. От гроз в нашей местности боюсь только неприятностей для телевизора марки Sony, но не для себя. Ох, как близко шандарахнула, грохот-то, какой! После прошлых налётов авиации любая гроза сегодня — шутка. Мелочь. Забава.

— Всё же прошлые тренировки — великое дело! — заметил бесу.

— Идея появилась… — сладко пропел бес. — Мы — бедные, самим нам устроить то, что я придумал — "кишка тонка"…

— Что там у тебя?

— Ныне стало модным за адреналином гоняться. За своим, собственным адреналином в собственную кровь. По этой теме желаю высказаться…

Ещё одна глава без номера потому,

что полностью бесовская, но

записана мною.

— Заметил, как сегодня телевиденье скармливает вам различные "экстримы"? С обязательным опознавательным знаком: "русский"?

— Чтобы не путать с немецким, например.

— Сколько было устроено игр с "последними" героями? Мы не отстаём от зарубежья?

— А что нам остаётся делать? Не можем мы что-то подобное организовать, не ты ли заявил, что у нас "кишка тонка" на деньги?

— Да, всё так, но мы можем написать "проЭкт" похожей игры. Написать сценарий — особых денег не требуется. Идею, в конце концов, выдвинуть. Хорошая идея немалых денег стоит.

— Что-то есть?

— Есть. Наш проект будет необыкновенным, и начинать его следует с поисков участка ни на что непригодной земли. Непригодной и неплодородной. Глина, песок, камни. Подойдёт известняк с радиационным фоном не ниже пяти кюри на квадратном метре.

— А что это за величина "пять кюри на квадратный метр"?

— Один рентген — "пролёт одного нейтрона в квадрате, равном единице площади". То есть, в одном квадратном сантиметре пространства за секунду. А пять кюри — это меньшее излучение, но тоже ничего, подходяще. В общем, это такая земля, которую отводили ваши "благодетели" под дачи после известных событий в Чернобыле.

— И что дальше? Каков размер желаемой территории?

— Пять на пять в километрах Квадрат непригодной земли. С ухабами и рвами. У вас и слово для такой земли имеется: "неудобь".

— Дальше?

— На приобретённой территории построим домики-кельи "один в один", как в любимого монастыря… Сделаем бледную копию, как всякую вашу копию. Или бараки лагерного образца. Ну, это на выбор… "По желанию трудящихся"…

— …и такую старую копию, как и монастырь?