Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

За матерью и все остальные понемногу прекращали потреблять семена. Ложились спать, не подметая пол. Верили в приметы: "подметать пол на ночь — в доме достатка не будет". Разве то, что у нас имелось, можно было называть "достатком"? Люблю слова! "Достаток" — означает "достаточно, хватит, больше ничего не нужно, доволен тем, что есть"! Пользоваться словом "достаток" в оккупацию!? Смешные создания!

Уборка шелухи производилась утром.



Глава 81.

Иностранные языки. Немецкий.

.


Ales — с немецкого: "всё". Короткое, ёмкое слово. Когда я говорю "всё", то это может означать что угодно. Наихудшее значение чужого слова ales бывает тогда, когда чётко и ясно, без вариантов, появляется повод заявить: всё, конец мне пришёл! Заканчиваю своё пребывание в этом мире!" — в такие моменты мы не употребляем иностранные слова типа "ales", мы и не говорим наше "всё". Для выражения словами трагических случаев у нас имеется другое слово, полностью устраняющее немецкое ales, так и собственное "всё": "пиздец!" "Борцы за нравственность" "пиздец" считают неприличным, поэтому и видоизменили его до "пипец".

Сим бранным словом, помимо работы, мы обозначаем, конец всяких неприятных дел. Работа — бесконечное занятие, часто безрадостное и тяжёлое, но когда и такой работы нет — вам смерть, всё тот же "пи….ц"! Есть только одно утешение в этом мире: никогда не будет такого, чтобы всё было сделано.

"Пиздец!" — наше, национальное обозначение конца работы, а у немца для этого есть другие слова: Ales gemacht — "всё сделано"! Почему иногда употребляю немецкие слова? А как иначе? Зима — оккупационная, в городе — немцы, оккупанты, и в монастыре в малом количестве они проживают. "Монастырские" немецкие солдаты — не настоящие немцы, а какие-то "мирные". Не знаю, могли быть в войну "мирные" немцы? "тыловые"? Что мне говорило слово "оккупанты"? Ничего, а если бы и знал, то факт пребывания иностранцев в военной форме никак меня не трогал.

— Вы обязаны были употреблять немецкие слова до момента полного изгнания оккупантов. Как только прогонят носителей чужой речи — так и вы прекратите демонстрировать знание десятка немецких слов.

А пока что, извини, нужно потихоньку привыкать к ним. Да и в будущем времени, авось, немецкие слова пригодятся! Кто знает заранее, куда всё повернётся! — сладко пел бес — На кой хрен вам нужен английский? Почему английский язык растекается по отечеству вашему эдакой громадной лужей и большей, чем немецкий? Допускать расползание английского языка — без рассуждений признавать превосходство англичан перед немцами. И, заметь, без войны идёт захват, мирно, без стрельбы и убийств в отличие от прошлого! Что в английском? Он разве богаче русского языка, или немецкого?

Немцы вселялись в монастырские кельи без всякого на то согласия "законных" хозяев. Сегодня веселят и приносят "злую радость" мысли: "когда-то пролетарии вселялись в кельи монахинь без их на то согласия, а теперь пришельцы точно так поступают с "законными хозяевами" келий. Всё повторялось, ничего нового нет"!

В монастыре немцы пробыли мало, одно лето. Вселялись в такие кельи, где не было детей, гама, шума, грязи и клопов. Помещение тёток соответствовало "европейским стандартам" с небольшим отклонением.

Наш дом-келья, как и другие, был разделён на две половины. То, что через бревенчатую стену от пришельцев жили не совсем подходящие под их мерки аборигены — это их не трогало. Да и нужно сказать, что это были какие-то другие немцы, ненормальные, не "боевые". Были они в форме, но оружия при них не видел. Или прятали, когда я приходил к тётке? Боялись меня? Видели во мне потенциального "освободителя"?

Один постоялец носил имя "Курт". Это был красивый, молодой мужчина с добрым лицом. Людей с такими лицами у нас зовут "блаженными".

"Блаженный" во все времена русской истории было пренебрежительным, что вроде "дурачка". Или рядом. От зависти? Он позволяет себе быть "блаженным", а я — не могу! Хочется временами в "блажь" удариться, а не получается, не верят люди в мою "блажь"! Если разве напиться… Он может быть блаженным, а меня что-то удерживает от "блаженства"? "Блаженный" — вроде осуждения, а ведь "бгага" — "бог" на санскрите. В древности я таким языком говорил, и немец наравне со мной санскритом пользовался. Когда и почему разошёлся с немцем в языке? И не только в языке? Почему ничего не понимал из того, что говорил Курт? И он ничего не понимал из того, о чём молчал в ответ я.

Сколько таких людей, как Курт, на планете Земля? Довольные тем, что им дают и ничего не требующие? Остаётся непонятным: для чего они тогда приходят в этот мир?

— Непонятно? Такие люди, как Курт — это лучшие образцы человеческой породы. Они и приходят в ваш мир для того, что бы все, недовольные этим миром, глядя на них, утешались:

— "Человек терпит невзгоды, бедствия и лишения, и всё же не ропщет! всём доволен! Почему я, скотина, не лучшая притом, требую от жизни особых благ!? — заметил бес.

— Согласен. Но появляется другая неясность: почему, глядя на такие образцы, другие ими не становятся? — ответа на вопрос не получил.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза