Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!

Но любовь к печке и опытам с ней не пропала. Печку люблю и до сего дня. Хотелось бы знать, у кого вызывает отвращение сооружение из кирпичей с названием "печь"? Кто не любит это вечно дивное, первое и основное устройство в человеческой жизни? Простейший, но такой необходимый и достойный наивысшей похвалы агрегат! Емеля из сказки на печи ездил, а не на джипе "Чероки"!

Грустные, документальные кадры сгоревших деревень в далёкой войне, вселяют оптимизм и надежду на печь:

— Смотрите и думайте: всё, к ядрёной матери, выгорело, а печь и труба — остались! Может, стоило бы подумать на будущее о строительстве жилищ, которые не подвластны были бы огню, как наши русские печи?

Пользовался тогда "льготами" в собственной семье, как пострадавший? Имел от своих "страданий" хотя бы малейшую выгоду перед сёстрами? Нет, меня, как "страдальца" ничем не выделяли:

— Добаловался с огнём, "испытатель" хренов!

Глава 91.

Гимн партизанскому движению.

Зима сорок третьего года была не такой лютой, как прошлая. От неё у меня была защита из пальто от немецкой шинели, переработанной талантливой русской портнихой. Немецкое сукно, но на русской вате… или что-то там ещё под сукном было? Меня обували в валенки сестры и я вырывался из "клетки" обследовать родные, заснеженные монастырские просторы. Сестре оставалось переживать за личные вещи.

Жители города и до оккупации не имели привычки очищать улицы от снега, а в оккупацию "и сам бог повелел" не заниматься столь пустым и ненужным делом: оккупированным хватало древней привычки довольствоваться протоптанными тропинками в нужном направлении. Такое равнодушие приводило врагов в ярость, и уклонения жителей домов от работы по очистке прилегающей территории определялось ими, как "неповиновение германским властям" с вытекающими последствиями для ослушников. Любовь немцев к чистым от снега улицам любого города мира, а не только в своих городах, и была второй причиной поражения в прошлой войне.

Чистка улиц от снега касалась и жителей сельской местности. В этом месте хочется ещё раз помянуть полицаев из "своих": сволочи они были! Предатели, отщепенцы, вражеские прихвостни!

Любое нехорошее слово в их адрес будет "заслуженным". Но с другой стороны: очищенные дороги требовали меньше энергии при перемещении по ним.

Но как судить полицая, что приходит в дом к дальней родственнице и говорит с глазу на глаз:

— Слышь, Матрёна, завтра немцы наедут и погонят всех, без разбора, дорогу чистить. Давай, пробегись по деревне, да шепни, чтобы валенки припрятали. Немцы валенки полюбили, уж очень наши морозы их донимают. Да с дуру не проговорись, кто предупредил! — ох, рисковал предатель, дурой записной была та Матрёна!

До сего дня немецкие туристы поражаются, удивляются, возмущаются неубранными от снега улицами России, но возмущение выражают тихо и вежливо. Возмущение древних немцев нечищеными от снега улицами и дорогами России, не иначе, как на генетическом уровне, перешло и к новым немцам. Так и живем до сего дня: мы продолжаем не убирать снег на улицах, а они продолжают возм… нет, не годится, это у меня выскочило с "разгона". Они больше не возмущаются, "канули в Лету" времена возмущения нечищеными улицами, им оставили только одно удивление нашими зимними улицами.

Знакомая учительница немецкого языка, с большим процентом юмора, высказала такую мысль: "немцы потому и воину проиграли, что слишком много внимания уделяли неочищенным улицам оккупированных городов"

Первая причина поражения германской армии — "привычка отступать по дорогам и трассам", вторая — нечищеные от снега улицы и дороги. Авторы, выяснившие причины поражения — женщины. Мужчины воюют, но причины поражений знают только женщины

* * *

Пошли слухи и разговоры о партизанах: те стали прилично беспокоить немцев на железной дороге, и любая отцова поездка могла закончиться печально для нас. Батюшка мог расстаться с жизнью по двум пунктам:

а) валящийся под откос бывший советский вагон, мог унести с собой и немецкого прислужника,

б) как пособнику врагам, пуля от народных мстителей была бы для него не лучше, чем пункт "а". Хрен и редька по содержанию сахара всегда были одинаковы.

Сроков в часах на поездки не существовало, и "вояж" мог длиться трое-четверо суток. Как рассказывал отец, особенно опасным было рокадное направление поездки, то есть, вдоль линии фронта. Бывало, что такие поездки заканчивалась диверсией. Главные кондуктора из немцев не любили поездки в направлении рокады, но "что плохо для немца, то в самый раз — для меня": в городе, куда перевозились военные грузы, точно такое оккупированное население меняло махорку местного производства на товары, что привозили вражеские пособники со своего города.

Боже милостивый! Кто-то тогда спасал отечество от порабощения, а кто-то мешками возил махорку, семечки, соль, самогон и ни на минуту не задумывался о дальнейшей судьбе отечества! Война — войной, а бизнес — это бизнес! Но тогда этого слова "советские" люди ещё не знали.