Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

— Будь любезен, всё едино не послушаем! Может, перестанешь общими фразами отделываться? Говори конкретно! Адрес исхода предстоящих хлопот не огласишь?

— Нельзя, паника поднимется. Хочется паники? У вас и без моих предсказаний инфляцию остановить не могут, а что начнётся, если я что-то приличное выскажу? Что тогда будет? Для начала:

— Не продавайте лес и углеводороды за бесценок, иначе останетесь "лысыми"! Не давайте в "долг" газ "братскому" народу: он больше половины давно вам не "братский"!

— Нашёл о чём пророчествовать! Об этом и без тебя известно! "Лысиной" мы давно сверкаем и зад наш постоянно голый. Что-нибудь страшное изреки!

— "Кормя Кавказ — помни о пальца" годится?

— Годится!

— Помнишь, что было в первую нашу встречу?

— Как не помнить! От твоего "наезда" тогда чуть "крышу" не снесло!

— "Чуть" у вас не считается. Самостоятельно, повторяю, вы ничего путного и нужного породить не можете. Оно, конечно, на вас изредка наваливается эдакое "просветление", но настолько убогое, мизерное и жалкое, что никаким сортом такое "озарение" и оценить невозможно. Явная "продукция мозга", без "души"… "бездуховная", то есть… — Хочешь сказать, что мы слабоумные?

— Об этом речи не было, но ты становишься догадливым. "Опережаешь время"! Прогрессируешь!

— А кто водил рукой любимого Николая Васильевича Гоголя?

— О! Это большой, великий дух, мудрый и весёлый одновременно! Радует, подбираешься к "познанию тайны"! Как-то на "общем собрании", кои устраиваем иногда, в споре с духом, что обитал в теле Николая Васильевича, я заявил, что сделаю из тебя "дубликат" великого писателя.

— Над тобой не смеялись?

— Нет.

— Когда произойдёт вселение души, что обитала в теле Николая Васильевича, в другое тело? И кому оно принадлежит сегодня?

— Что не ты — точно! Спор был на "дубликат", но не "подлинник". Да и то пойми: если много Гоголей и Булгаковых выпустить, то как различать их будете? Ведь "обесценивание" случится. "перепроизводство". Что-то похожее на "девальвацию в литературе".

— Тогда какого х… хрена об заклад бился!? Что ставил?

— Какая теперь разница? Не важно, что!

— Проиграл ты: из меня не только копия Николая Васильевича, из меня вообще ничего не получится при всех твоих стараниях! Не на ту "лошадь" поставил! Много хочешь! Не представляешь, какой это адский труд писать о коллаборационистах и предателях, если один из таких — твой отец! Ведь знаешь, бесовское отродье, кем был отец, чувствуешь, как трудно писать об этом, но всё едино каждое утро, вот уже двенадцать лет, усаживаешь за клавиатуру и понуждаешь писать "признательны показания"! И не хочу быть "дубликатом кого-либо из великих, святые они для меня! О чём думал, когда давал клятву высокому обществу сделать из меня писателя?

— Ничего, ничего, помогу! Устрою лёгкую "психологическую разгрузку с пивом и всё "пойдёт, как по маслу". Так говорите? Но и не клялся, что сделаю из тебя "писателя с мировым именем"… О "раскрутки" речи не было тогда.!

— Да-а-а, дал повод думать поговоркой: "и на старуху бывает проруха!" По какому праву вмешиваетесь в нашу жизнь!?

— Никаких прав у нас нет. Первое. Второе: общаясь с вами, мы, таким образом, готовим ваше сознание к лёгкому, переходу в тот мир.

Вопрос не "в тему": как думаешь, кто с большей смелостью примет цианистый калий? Тот, кто уверен в существовании иного мира для себя, или "полный материалист"? Из тех, кто ничего иного, кроме набора химических элементов, в своём теле не чувствует?

Третий пункт: если мы прекратим вас "стимулировать" таким манером, то на Земле всё остановится. Заблуждение, что в вашем мире жизнь продолжают одни женщины: мы совместно с женщинами мир двигаем!

— Подтверждение "баба чёрта обманула" — верное? Неясность остаётся: что нам, живым, в ваших пророчествах? Что в них сокрыто? Каков их общий смысл и назначение? Интересная ситуация проглядывает: вы нас предупреждаете о грядущих бедах, а мы на ваши предупреждения мочимся!

— Мочитесь и далее на здоровье, но от "всенародных мочеиспусканий" вас меньше становится! Нам ваши "писанья" — мираж, всего лишь слово, понятие, а вам — "порча окружающей среды" с массой бедствий от собственных "выбросов"..Их у вас с каждым годом меньше не становится. Если бы ваши мочевые пузыри были прочнее и на всё вы не писали, то мы бы вас не "урезали". Так мы регулируем количество особей в видимом мире.

— А какие ещё способы регулирования применяете?

— Увеличиваем число гомосексуалистов и лесбиянок. Автоматика. С увеличением числа землян будет увеличиваться и число отклонений в размножении. Сколько на сегодня известно "безрезультатных забав" сексуального характера между однополыми человеческими особями?

— Знаю о двух, самых распространённых: лесбиянки и "гомосеки".

— Ни от первых, ни от вторых приплода ожидать не следует. Как одни, так и другие, вопрос "о перенаселёнии планеты Земля решают положительно".

— Так это что? В итоге мы сами себя регулируем, а вы вроде в стороне? Или ваше участие проглядывает? Каким образом вы ещё вмешиваетесь в нашу жизнь?

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза