Проявления этнопсихологических особенностей абхазов в ходе Отечественной войны народа Абхазии 1992-1993 годов

позиция Героя Абхазии, ветерана Афганистана абазина М. Килба: «О войне в Афганистане Мухамед не любил рассказывать, на расспросы о той войне он обычно отмалчивался и лишь изредка нехотя говорил, что немало на ней было несправедливости. «В Абхазии, особенно в начальный период, было, конечно, куда труднее, потому что мы воевали едва ли не голыми руками. Но зато у ребят был дух, была идея, за которую не жалко было отдать жизнь» 1.

Вполне логично, что героико-романтическая область «афганской» субкультуры, с которой молодые абхазы знакомились во время армейской службы, не прижилась среди солдат исследуемой нами войны. Исключение, хотя и весьма заметное, представляет лишь описанная выше история популярной фронтовой песни «Бой гремел в окрестностях Сухума». Зато чрезвычайно органично в абхазский фронтовой обиход вписался сатирический слой «афганской» субкультуры, заметный прежде всего в солдатских анекдотах.

Эта органичность, среди прочего, объясняется тем, что высмеивание воинской трусости и некомпетентности в сатирических куплетах и побасенках является характерной чертой абхазского фольклора. Следует отметить, что столь специфический жанр «афганской» субкультуры подвергся определённой корректировке со стороны абхазов. Чаще всего изменения касались национальной принадлежности персонажей. В этом смысле характерен известный сюжет о глупом прапорщике, распространённый в Абхазии в следующем варианте:

«Рядовой Гагнидзе, вам задание: остановите движущийся поезд. Командуйте. – Гагнидзе командует: - Поезд, стой! Раз, два!» 2.

Или же следующий сюжет (в исходном варианте - о советском новобранце в Афганистане), записанный нами в июле 1993 года:

_______________________

1 Шария В.В. Комбат Мухамад // Герои Абхазии: сборник очерков. Вып I. Сухум: МО РА, 1995. С. 32.

2 Фронтовые анекдоты времён грузино-абхазской войны 1992-1993 гг. и другие / Ред. и сост. В.В. Шария. Вып. I I. Сухум, 1994. С.7.

«Сидит грузин в окопе, голову за бруствер прячет, а автомат на вытянутых руках поднял и вслепую строчит по абхазским окопам. Командир его ругает:

- Куда стреляешь, хоть выгляни, посмотри!

- Э, дорогой, не могу эти противные абхазские рожи видеть!» 1 .

Необходимо отметить, что, несмотря на эту особенность абхазских фронтовых анекдотов, их нельзя рассматривать как проявления шовинизма. Не менее ядовито в них высмеивались и недостатки абхазских воинов, что непосредственно продолжает абхазскую традицию воздействия стыдом - Апхащара. Если ранее для этого в народе сочинялись сатирические куплеты, для вящего позора обычно исполняемые женщинами:

«Хоть он героем слыл в родимом крае,

Но в час, когда враги пошли на нас,

Папаху снял и спрятался в сарае

И кур считал Шарытхвы сын – Аляс» 2,

то у современных абхазов эту социальную функцию выполняли анекдоты: «Армянскому радио задают вопрос: «Что такое полковник?» Армянское радио отвечает: «Низшее звание в абхазской армии» 3. В этом фольклорном срезе также заметно «афганское» влияние. Из «афганского» фольклора и анекдот: «После победы трое абхазских бойцов за стаканом вина вспоминают «былые походы». «Как-то под Шромой, - решил прихвастнуть один, - я отстреливался от целого взвода и уложил половину». Другой: «Вы помните, как… нашли труп грузинского генерала Гено Адамия? Но не все знают, что это моя пуля его достала». Третий их слушал, а потом говорит: «Ребята, вы, надеюсь, знаете про Мёртвое море? Так вот это, между прочим, я его…» 4.

_________________________

1 Там же. С. 9.

2 Абхазская народная поэзия / Пер. Н. Гребнева. Предис. А. Аншба. Сухуми: Алашара, 1983. С.34

3 Фронтовые анекдоты времён грузино-абхазской войны 1992-1993 гг. и другие / Ред. и сост. В.В. Шария. Вып. I I. Сухум, 1994. С.6.

4 Там же. С. 6-7.

Очевидно, эти фольклорные элементы представляют собой не механические заимствования из «афганской» субкультуры, но адекватную реалиям переработку. В условиях войны 1992-1993 гг. они, продолжая фольклорные традиции абхазского народа, выполняли те же социальные функции воздействия стыдом, что и сатирические куплеты абхазов минувших веков. Высмеивая как солдат противника, так и недостойных солдат собственной армии, они не только поднимали настроение и укрепляли боевой дух воинов, но и пробуждали стыд, потребность в исправлении своих недостатков.

Таким образом, материалы полевых исследований, проведённых в период Отечественной войны народа Абхазии 1992-1993 гг. показали, что процесс формирования этнопсихологии абхазов не завершился одновременно с процессом формирования абхазского этноса. Открытый веяниям времени, активный и пластичный, этот процесс, тем не менее, является весьма избирательным: в коллективный опыт и сознание народа органично входят только те символы и моральные нормы, которые обладают социально ценным характером, приобретая при этом отчётливую национальную окраску. В результате установки нового времени, адаптированные самой жизнью, не противоречат установкам Апсуара, но дополняют и осовременивают, сохраняя её регулятивную функцию в жизни этноса.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ