Проявленная фотоплёнка (СИ)

— Романтичный, Дениска, он только для двоих. А мы с тобой поодиночке, — берёт у него из рук булку и кусает, молясь о том, чтобы не зарделись щёки.

— Я один, ты одна. Смотри-ка, двое получается, — усмехается, лукаво прищуривая взгляд и замечая в уголке её губ сладкую пудру. Сцеловать бы её, да нельзя. В конце концов, не зря же он свой план касаемо Питера разрабатывал — сам искал спонсора, совершенно случайно сводил его с Сан Санычем, чтобы заинтересовать в обмене опытом между двумя столицами.

— Дебил, — всунула остатки булки ему обратно в руки и внешней стороной ладони провела по губам. — Дожевывай, давай, совсем скоро посадка начнётся…

***

— Это какая-то ошибка… — растерянная Васнецова замерла на пороге номера в отеле. — Здесь одна кровать.

— Одна, но двуспальная же, — невозмутимо хмыкнул Воронцов, отправляя рюкзак на пол. — Мне вообще без разницы, где спать.

— Рада за тебя, — вяло буркнула Женька, — зато у меня есть кое-какие принципы, и спать с тобой я категорически отказываюсь.

— Это ещё почему?

Денис взял в руки рекламные бумажки с туалетного столика и стал листать.

— Потому что. Нужно иметь определённый уровень близости, чтобы спать вдвоём в одной постели…

— Или отправиться в романтический мини-тур, — неожиданно выдал, продолжая пялиться в яркие листочки, пестрящие фотографиями счастливых пар.

— Что?

— Что, Васнецова, поздравляю! Шеф нас отправил не просто на экскурсию, а на двухдневный романтический уикенд, — протянул ей рекламные буклеты, закусывая губу, чтобы не выдать ликующую улыбку.

— Какой ещё романтический уикенд? — быстро пробежалась взглядом по картинкам и тексту. — С тобой? — голос предательски дрогнул, заставив сердце биться сильнее.

— Знаешь, Жень, так говоришь, будто я — самый худший вариант из всевозможных. У меня, между прочим, тоже никто не спросил — хочу ли я проводить это время в твоей чудесной компании или нет, — обиженно поджал губы. — Спать со мной тебе, видите ли, принципы не позволяют, для романтического путешествия я тоже не гожусь… Задевает, знаешь ли, — насупился, нахмурив брови, — могла бы быть чуточку добрее.

Васнецова зарделась, испытывая угрызения совести по поводу сказанного. Не было вины Воронцова в том, что их дорогой шеф не умеет искать правильных спонсоров, обговаривая детали и нюансы поездок. Влажные пальцы продолжали сжимать лощёную бумагу. С трудом удалось пересилить возникшее чувство смятения и поднять голову.

— Прости, я просто… — просто влюбилась в тебя и мне сложно поверить в происходящее. — Просто растерялась.

— Угу, — ворчливо кивнул, не прекращая обиженно раздувать щёки. — Ты растерялась, а на полу спать мне.

— Успокойся. Никто на полу спать не будет. Мы же взрослые люди. Разберёмся, — неуверенно пролепетала, по крупицам возвращая своё пошатнувшееся спокойствие.

Денис медленно поднял взгляд исподлобья и, глядя на её растерянный вид, удовлетворённо улыбнулся. Тогда он ещё не знал, что за первый экскурсионный день они более ста раз поругаются и, вернувшись в номер в начале первого ночи, будут делать вид, что вообще не замечают присутствия друг друга в этом небольшом светлом помещении.

***

Женька расплетала косички, сидя на половине кровати, которая была ближе к окну. Воронцов наблюдал её со спины, устроившись в кресле и делая вид, что разыскивает что-то очень важное в рюкзаке. На самом деле, он просто пытался найти повод, чтобы заговорить с ней. Повода не было, а желание спать с удобством и комфортом — было. Плюнув на тщётные попытки заговорить, вытащил из рюкзака спортивки и ушёл в ванную. В конце концов, из-за того, что они разругались в пух и прах, он не обязан лишать себя комфортного сна.

По возвращении, выключил оставленный ночник и опустился на свободную половину кровати. Пришлось лечь на левый бок, хотя, по обыкновению, в нём укоренилась привычка засыпать на правом. Время шло, чего нельзя было сказать о сне. Судя по всему, ворочающейся с бока на бок Васнецовой тоже не спалось. Несмотря на то, что у неё к этому были все предпосылки — хотя бы, одеяло, которое по праву принадлежало только ей.

— Долго будешь вертеться? — негромко поинтересовался, чувствуя, как понемногу замерзает.

— Тебя забыла спросить, — хмуро буркнула, откидываясь на спину и устремляя усталый взгляд в потолок. — Я, между прочим, только на левом боку засыпаю. А тут на левый не повернёшься — твоя голая спина передо мной маячит.

— Знаешь что, Васнецова, — повернулся к ней, сердито раздувая ноздри и упираясь кулаками в матрас, — тебе и так все условия созданы для того, чтобы спать как младенец и не жужжать, а ты ещё недовольна! Мы, между прочим, в этом номере на равных правах, так что половина одеяла — моя.

— Я с тобой под одним одеялом спать не буду.

— Как хочешь, но мою половину мне предоставь, будь добра, — на эмоциях дернул покрывало на себя, отобрав законную часть. Укрылся, наконец, ощущая такое желанное тепло.

— Ты… ты дебил, Воронцов, — привычно прошептала, скидывая с себя одеяло и отворачиваясь.