Проигравшие (СИ)

В этом весь Шерлок, чёрт побери, Холмс. Она устало опадает на широкую и невообразимую удобную кровать и прикрывает глаза, восстанавливая в голове события минувшего дня. Слишком много всего произошло, чтобы попробовать провести хоть какой-то мало-мальский анализ, но Ирэн честно пытается. Из хорошего: Шерлок каким-то чудо-образом спас её из лап кровожадного Фархада, перевёз контрабандой в Индию и успел поцеловать. Биткоины — вечная благодарность криптоаналитику Томасу Джексону, любителю изощрённых утех и длительных бесед за бокалом мартини — на месте и даже выросли в цене, от чего мисс Адлер стала несколько богаче, чем была. Из плохого: документы, в лучшем случае, будут готовы завтра, она чертовски устала и страх не отступает.

Да, Ирэн боится Фархада, его исламистов и того, что случится, если они всё-таки её найдут. Видит бог, она хочет верить Шерлоку — её персональный рыцарь на чёрном внедорожнике кажется весьма убедительным, вот только слепой страх иррационален и легче не становится. Ей не помешали бы успокоительные или бутылка чего-то покрепче, и мысль эта так воодушевляет, что Ирэн подрывается с места, перелистывает меню ресторана при гостинице и набирает администратора, которая, к её счастью, весьма сносно говорит по-английски.

Бокал красного сухого вина, салат с овощами и курицей оказываются под дверью номера спустя двадцать неумолимо долгих минут, за которые она успевает осмотреть весь номер, который своей простотой и убранством вводит в рефлексию. Жаловаться грех — после плена она готова жить в трущобах, правда, но эти пастельные тона почему-то раздражают и не дают покоя. И, ко всему прочему, Ирэн интересует один немаловажный вопрос: почему Шерлок снял именно этот номер? Даже если он и хотел, чтобы она была под присмотром, то почему не снял номер с двумя комнатами? Неужели в этой более-менее приличной гостинице не нашлось подобной роскоши? Продолжая коситься на двуспальную кровать, Ирэн выходит на небольшой балкон и ставит тарелку и бокал с вином на столик. Погулять по Индии ей вряд ли удастся: придётся наслаждаться тем, что есть. Духота уже привычна, а вот вкус вина позабыт напрочь. Она крутит бокал в руке, рассматривает солнечные блики, а после, очень медленно и с упоением, делает первый глоток.

— Боже, — Ирэн никогда бы не подумала, что вино может совершить в душе такой катарсис, но переворот происходит, а вместе с ним на глаза выступают чёртовы слёзы.

Ещё в плену она ясно поняла, что недооценивала влияние богемной жизни и сотню раз успела пожалеть, что ввязалась в разборки Джима и Шерлока, по наивности или от непомерно раздутого эго решив, что ей хватит места в этой игре. О, как же она ошибалась и как фатальна оказалась эта ошибка. Ирэн запивает солёный ком в горле вином, понимая, что никакое решение сейчас принять не удастся, и с жадностью накидывается на салат. В обществе Шерлока приходилось сдерживаться, но сейчас, находясь в одиночестве, она может раскрепоститься и насладиться едой вдоволь.

Оказывается сытой и совсем чуть-чуть охмелевшей очень скоро. Настроение поднимается, но Ирэн тут же сбивает с себя радостную спесь, смотря на часы в телефоне с единственным номером.

S. H.

Прошёл час, а это значит, что у Шерлока осталась ровно половина времени до того, чтобы Ирэн не вышла на улицу и не начала его искать. И если он думает, что она возьмёт вещи и уберётся из Индии восвояси, то, по всей видимости, мистер Холмс до сих пор не понял, что имеет дело с чистым безумием, а не рассудительной женщиной. Когда так близко стоишь у черты смерти, то некоторые вещи впоследствии видятся в несколько ином свете. Ирэн глубоко вздыхает и поддается старой привычке, печатая текст сообщения и надеясь, что Шерлок ответит хотя бы в этот раз.

«Нет, Шерлок отвечает буквально на всё. Он Мистер «Кульминация». Он Бога переживёт, чтобы последнее слово было за ним», — проносятся слова Джона Ватсона в голове, и улыбка на момент застывает на губах мисс Адлер.

«Похоже на конец света. Поужинаем?»

Закусывает губу, для храбрости вливает в себя остатки вина и взглядом устремляется в растущие вдали небоскребы. Кавалькада радостных и не очень мыслей сменяет друг друга, как лето сменяет весну — не зацепиться и не остановить. Размышления ни к чему не приводят, но погружаться в тот момент, когда он сказал: «беги!», до невозможного приятно и тепло. Ирэн мысленно прикидывает, чего это спасение стоило Шерлоку, и далеко не в денежном эквиваленте. Эта игра в кошки-мышки порядком затянулась, а после — сошла на нет, так почему же он не позволил ей умереть? Почему поцеловал, когда сам ратовал за то, что сантименты — дефект, что сама Ирэн дефектна, раз поставила на пароль единственное, что могло её разоблачить? Чем он отличается от неё, пролетев полмира ради того, чтобы в одиночку сразить её врагов и сохранить тем самым жизнь? Это ли не самый огромный сантимент из возможных? Это ли не…?

Мысль обрывает распахнувшаяся и тут же закрывшаяся дверь в номере, и голос самого Шерлока:

— Ужин так ужин. Я согласен.