Происхождение человека и половой отбор

Несмотря на множество источников сомнения человек может вообще легко отличать высокие нравственные законы от более низких. Первые основаны на общественных инстинктах и относятся к благосостоянию других. Они поддерживаются одобрением наших ближних и разумом. Низшие нравственные законы, хотя некоторые из них не заслуживают этого названия, потому что требуют иногда самопожертвования, относятся, главным образом, к собственной личности и обязаны своим происхождением общественному мнению, после того как оно выработалось опытом и культурой; они не существуют у примитивных племен.

Когда человек подвигается вперед по пути цивилизации и небольшие племена соединяются в большие общества, простой здравый смысл говорит всякому, что он должен распространять свои общественные инстинкты и симпатии на всех членов того же народа, хотя бы они лично и не были знакомы ему. Когда человек уже достиг этого пункта, ему остается только победить одно искусственное препятствие, чтобы распространить свои симпатии на людей всех народов и рас. Если эти люди значительно отличаются от него по внешнему виду и по обычаям, то, к несчастию, как показывает опыт, нужно много времени, пока мы станем смотреть на них как на своих ближних. Симпатии за пределами человечества, то есть любовь к животным, есть, по-видимому, одно из позднейших нравственных приобретений. Как кажется, дикие не чувствуют ее, разве только в отношении к своим любимцам. Как мало оно было известно римлянам, показывают их отвратительные гладиаторские представления. Само понятие о жалости к животным, как я сам мог убедиться, было новостью для большей части гаучосов пампасов. Это качество, 1 одно из благороднейших, какими одарен человек, по-видимому, происходит из наших симпатий, делающихся все нежнее и распространяющихся все далее, пока они не обнимут, наконец, все живые существа. Как скоро эта добродетель уважается и вводится в практику несколькими людьми, она передается посредством воспитания и примеров молодому поколению и закрепляется общественным мнением.

Высшая степень нравственного развития, которой мы можем достигнуть, есть та, когда мы сознаем, что мы должны контролировать свои мысли и «даже в самых затаенных мыслях не вспоминать грехов, делавших прошедшее столь приятным для нас».[277] Все, что позволяет нашему уму освоиться с каким-нибудь дурным делом, облегчает совершение последнего. Марк Аврелий давно сказал: «Каковы твои постоянные мысли, таков будет и склад твоего ума, потому что душа окрашивается мыслями».[278]

Наш великий философ Герберт Спенсер недавно изложил свои взгляды на нравственное чувство. Он говорит:[279] «Я убежден, что польза, [приобретенная] опытом, сложившимся и укрепившимся в течение прошедших поколений человеческого рода, произвела соответственные изменения, которые при постоянной передаче и накоплении образовали в нас своего рода способность моральной интуиции — известные эмоции, соответствующие хорошим или дурным поступкам, эмоции, которые не имеют видимого основания в пользе, приобретенной личным опытом». Мне кажется, что нет ничего невероятного в том, что доблестные стремления были более или менее способны передаваться по наследству, ибо, не говоря о разных наклонностях и привычках, наследственных у многих из наших домашних животных, я слышал про случаи, когда желание воровать и стремление лгать появлялись в семействах высшего класса, а так как воровство — редкость в этих слоях общества, то едва ли мы можем объяснить случайным совпадением подобное стремление, проявившееся у двух-трех членов одного и того же семейства. Если худые наклонности передаются по наследству, то, вероятно, передаются также и хорошие. Телесное здоровье, действуя на мозг, оказывает большое влияние на нравственные поступки; это хорошо известно всем, кто страдал хроническим расстройством пищеварения или болезнью печени. Это доказывается также тем, что «извращение или исчезновение нравственного чувства часто является первым симптомом умственного расстройства»,[280] а сумасшествие, как известно, часто передается по наследству. Только допуская наследственную передачу нравственных склонностей, мы в состоянии понять различия, которые в этом отношении предполагаются существующими между различными расами человечества.