Происхождение и эволюция человеческой цивилизации: Размышления Учителя об истории человечества, книга I

Бог есть любовь, но что такое любовь? Рамта описывает любовь в таких понятиях: дающая, заботливая, разрешающая, помогающая, поддерживающая непрерывность жизни. Безусловная любовь проявляет себя как опора для жизни тела, как разум, позволяющий телу дышать, а сердцу биться ради приобретения любого опыта, который решит пережить человек. Проявление свободы и сознательного намерения — что является главным принципом формирования индивидуальности, а также возникновения осознанности через самоисследование — произрастает из абсолютно не склонной к осуждению и запретам, дающей свободу, безусловной основы бытия, которую Рамта называет космическим клеем реальности, и это безусловная любовь. Мысль Рамты о том, что Бог есть любовь, близка к толкованию иоанновской традиции, которое мы находим в Новом Завете, хотя и во многом с ним расходится. Настаивать на том, что величайшая любовь состоит в том, что Бог даровал нам своего единственного сына и принес его в жертву, означает настаивать на том, что божественность отделена от человеческого существа, что ограничивает человечество рамками физической реальности и представляет Бога жестоким дикарем, которому ради прощения грехов человечества требуется жертвенная смерть его единственного сына. Рамта упоминает о том, как ироничен тот факт, что женщины всех рас являются существами, которые подвергаются наибольшему давлению и дискриминации. И это при том, что самым древним образом Бога, базисом и фундаментом всего бытия является Пустота, обычно представляемая как дающая жизнь вечная Мать.

Самым древним образом Бога является Пустота, и Пустоту называли Нут[66], женщиной, из утробы которой вышло все творение. Помните это[67].

«Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1 Иоан. 4:8-10).

Изгнание Бога из человека — это противодействие эволюции

К сожалению, на протяжении всей истории человечество в своих представлениях о Боге всегда было больше склонно подмечать ограничения и недостатки человека, чем сосредоточивать свое внимание на самой человеческой личности как источнике этих ограничений. Более того, человечество воспринимает свою ограниченность как непреложную часть своей натуры, а не как вызов, на который оно еще не ответило, или как возможность, которую ему еще предстоит использовать для своей эволюции и приобретения знания.

Все традиционные представления о Боге и божественности, которые мы рассматривали в предыдущих комментариях, указывают на то, что Бог является творением нашего воображения, и никак иначе. Было очень удобно поместить Бога вне нас самих, чтобы мы смогли избежать ответственности за свои действия и эволюцию в жизни. Рамта разъясняет эту распространенную тенденцию, сравнивая ее с палкой о двух концах: если мы помещаем Бога вне своей личности, мы уходим от ответственности за свою судьбу, но этим мы также отвергаем свою истинную божественную природу, свою способность изменяться и творить с помощью силы сознания и энергии. С другой стороны, когда мы узнаем, что наша истинная сущность — это бессмертный Бог, путешествующий с целью эволюции и самопознания, мы оказываемся лицом к лицу с колоссальным и пугающим вызовом, вынуждающим нас взять на себя полную ответственность в качестве творцов своей собственной судьбы. Когда мы сами несем ответственность за свою жизнь, это приносит горько-сладкое чувство свободы, поскольку нам больше не на кого перекладывать вину за свою жизнь, не на кого указывать пальцем, как только на самих себя.

Так вот, новички, это палка о двух концах. Эта двусмысленность стала причиной, по которой мы в своем воображении создали Бога, сотворили персону, существо, сверхъестественное создание, которое судит все, что мы делаем. Так у нас появилась свобода делать в жизни абсолютно все, и только когда наши ресурсы исчерпаны, мы призываем это существо, эту Божественную силу. Если мы исчерпали всю энергию своего тела, если мы растратили здоровье своего тела, если мы не подарили своей семье ни доброты, ни любви и теперь родные убиты, или ранены, или изнасилованы, или истреблены, мы обращаемся в эту инстанцию. Мы не призываем Бога раньше, потому что думаем, что Бог не такой, какими в своей сути являемся мы. Но Бог — это первый удар нашего сердца. Это наше первое дыхание[68].