Происхождение языка. Факты, исследования, гипотезы

Далее, в процессе адаптации к условиям приледниковой зоны, развиваются анатомические особенности, характерные для неандертальца: небольшой рост (примерно 160 см у мужчин), плотное телосложение, энергетически выгодный теплообмен, высокий уровень физического развития. Мощная мускулатура кисти руки обеспечивала огромную силу захвата и удара. Наиболее ранние неандертальцы – так называемые атипичные, вероятно, представляют собой переходную ступень от Homo heidelbergensis к неандертальцу⁴⁹¹. Классические неандертальцы, обладавшие полным комплексом неандерталоидных черт, жили около 70–30 тыс. лет назад. К неандертальцам нередко причисляют и денисовского человека.

Долгое время считалось, что неандертальцы были предками неоантропов (эта точка зрения в рамках стадиальной концепции обосновывалась тем, что по степени сложности орудий неандертальцы занимают промежуточное положение между архантропами и сапиенсами времен верхнепалеолитической революции). Но впоследствии оказалось, что неандертальцы и неоантропы в течение многих десятков тысяч лет были современниками, а значит, первые не могли быть предками вторых. Последнюю точку в этом вопросе поставили генетики. В 1997 г. Сванте Пя́эбо[44] и его коллеги⁴⁹² сумели прочитать фрагмент митохондриальной ДНК неандертальца (найденного еще в середине XIX в. близ Дюссельдорфа). Митохондриальная ДНК – сравнительно небольшая кольцевая молекула дезоксирибонуклеиновой кислоты, находящаяся не в ядре клетки, а в митохондриях, которые передаются человеку только от матери. Некоторые участки мтДНК (так же, как и некоторые участки ядерной ДНК) не кодируют, согласно современным данным, ничего такого, что могло бы подпасть под действие естественного отбора, поэтому замены нуклеотидов на этих участках происходят чисто случайно, и, соответственно, по скорости этих замен можно вычислить время, когда жила последняя общая праматерь рассматриваемых организмов.

С тех пор были проанализированы митохондриальные ДНК еще нескольких неандертальцев⁴⁹³ (в том числе неандертальского ребенка, чьи останки были найдены на Кавказе, в пещере Мезмайская⁴⁹⁴), а в 2010 г. был полностью прочитан ядерный геном неандертальцев из Хорватии, живших 38 тыс. лет назад (в пещере, которая сейчас носит название Виндия)⁴⁹⁵, и к настоящему моменту количество прочитанных полных неандертальских геномов сильно увеличилось.

Генетический материал неандертальцев сравнили с материалом современных людей и шимпанзе. Выяснилось, что все рассмотренные неандертальцы достаточно близки друг к другу – примерно так же, как некоторые популяции современных людей, и гораздо ближе, чем разные популяции шимпанзе. Расстояние от шимпанзе до неандертальцев оказалось примерно таким же, как расстояние от шимпанзе до современных людей, различие же между неандертальцами и современными сапиенсами указывает на то, что последний их общий предок жил 660 ± 140 тыс. лет назад. Значит, неандерталец не был предком неоантропа и, соответственно, неандертальская система коммуникации – какова бы она ни была – не является системой, непосредственно предшествующей человеческому языку. К моменту встречи с неандертальцами сапиенсы уже, несомненно, обладали некоторой коммуникативной системой, сформировавшейся на базе коммуникативной системы вида-предка; вопрос же о том, оказали ли на нее какое-либо влияние контакты с неандертальцами, остается открытым. Впрочем, на мой взгляд, такое влияние едва ли имело место, поскольку языки Европы (т. е. той территории, где могли происходить наиболее интенсивные контакты с неандертальцами) отличаются от всех остальных языков мира не в большей степени, чем отличаются от других языки любого другого крупного региона. В случае же неандертальского влияния ожидалось бы, что языки Европы будут противопоставлены прочим языкам сильнее, чем любые из этих прочих языков противопоставлены друг другу.