Происхождение. Как Земля создала нас

Более того, поначалу лошадей и одомашнивали ради мяса, а не для перевозок. Крупный рогатый скот не щиплет траву, если не видит ее под снегом, а у овец нежные носы, поэтому они могут пастись, только когда снег очень мягкий. Поэтому и те и другие зимой обречены на то, чтобы просто стоять и умирать с голоду, даже если фураж будет у них прямо под ногами. А лошадь, напротив, прекрасно приспособлена к жизни в холодной степи и способна пробить копытами даже оледенелый слежавшийся наст, чтобы добыть из-под него прошлогоднюю траву; кроме того, она инстинктивно знает, где разбить лед, чтобы добраться до питьевой воды. В сущности, побудительным мотивом начать одомашнивать лошадей могла стать для наших предков перемена климата, в результате которой зимы в Евразии стали холоднее[450]. Вероятно, жителям степей к северу от Черного и Каспийского моря это удалось уже к 4800 году до н. э.[451]

Люди научились укрощать этих животных и ездить на них, и это полностью преобразило нашу цивилизацию. Как мы знаем из главы 3, одомашнивание жвачных животных – овец и крупного рогатого скота – подарило людям способность превращать траву в питательное мясо и молоко. Однако у оседлых крестьян есть лишь ограниченные площади под пастбища для их скота, да и те быстро истощаются. А верховые скотоводы получают в свое распоряжение обширные просторы, заросшие травой, и к тому же могут управлять стадами гораздо большей численности и перегонять их значительно дальше. Кроме того, около 3300 лет до н. э. в Месопотамии изобрели повозки со сплошными колесами, запряженные волами[452], и жители степей, переняв это новшество, смогли брать с собой в дорогу все необходимое – запасы пищи и воды, шатры, где можно укрыться, и подолгу кочевать со своими стадами по травянистым просторам[453]. Это выигрышное сочетание травоядного копытного скота, быстрого перемещения верхом на лошадях и повозок, запряженных волами и служивших передвижными домами, открыли степи для заселения человеком[454].

Ирригационное земледелие для культивации зерновых возможно лишь в более плодородных регионах вдоль немногочисленных рек, пересекающих степи. Поэтому в целом здесь жили племена кочевников-пастухов: они разводили скот и постоянно передвигались вместе со своими стадами от пастбища к пастбищу, следуя за сменой времен года[455]. К тому же ландшафт степей позволяет перемещаться по суше практически беспрепятственно. Тектонически центральная часть Азии – это древний массив, отшлифованный до плоского состояния в результате эрозии и не затронутый недавними столкновениями плит. Если для южной части Евразии характерны огромные горные цепи, степная полоса, тянущаяся посередине континента, в целом лишена подобных барьеров. Единственное исключение – Уральские горы, одна из немногих горных цепей в Азии, которая идет с севера на юг[456]; они разделяют Западную и Казахскую степь и ограничивают продвижение – попасть за них можно лишь по узкому проходу между их нижней оконечностью и Каспийским морем[457]. Однако, помимо Урала, в степях нет естественных преград вроде болот и лесов. Всадники и повозки могут легко странствовать по степи, превращая их в просторное природное шоссе, которое протянулось через весь континент и в результате сформировало историю Евразии в целом.

Эти кочевые племена вступали в сложные отношения с сообществами оседлых земледельцев по границам континента – от мирного, пусть и напряженного, сосуществования до вооруженных конфликтов. Они торговали своим скотом и продуктами скотоводства – коровами и волами, овечьей шерстью, а особенно лошадьми, которых выращивали в степях огромными табунами. Кроме того, они нанимались в армии евразийских цивилизаций, зачастую помогая оборонять их границы от вторжения других кочевых племен. От купеческих караванов, пересекавших их земли, они требовали денег за покровительство, а если те отказывались платить, устраивали засады. Однако главное их влияние на историю Евразии состояло в том, что они появились из глубин континента в огромных количествах и вторглись на территории цивилизаций, зародившихся по берегам континента.

Верховые кочевники для таких сообществ земледельцев и мореплавателей – страшный противник[458]. Иногда они требовали дани, и от них удавалось откупиться, а иногда грабили и разоряли усадьбы и деревни, а забрав все, что могли унести, просто растворялись в степных просторах. В армиях земледельческих сообществ не было столько всадников, поэтому они не могли преследовать врага в степном море, а пехоте на сухих равнинах нечем было кормиться. И сколько раз на протяжении истории кочевые племена образовывали не слишком прочные конфедерации и из глубины степей нападали на оседлые цивилизации и завоевывали их, временами создавая огромные империи, занимавшие всю Азию[459].