Происхождение христианства из гностицизма

Согласно Деян. 9, 20, вскоре после своего обращения Павел стал проповедовать в синагогах «об Иисусе, что он есть сын божий». В Деян. 13,26 сл. он обращается к «детям рода Авраамова», к иудеям, и, ссылаясь на Пс. 2 и 16, 10 утверждает, что обетование, данное отцам, бог исполнил, воскресив Иисуса из мертвых, и тем самым возвестил, что через Иисуса им будет даровано прощение их грехов и что во всем, в чем они не могли быть оправданы законом моисее­вым, они будут оправданы верою в Христа (там же 38 и сл.; ср. 17, 31, где Иисус фигурирует как судья вселенной, в смысле выше подробно изложенного воззрения и где сказано, что бог уполномочил его во всем, воскресив его из мертвых). Жителям Листры он проповедует, совместно с Варнавой, основной иудейский догмат об едином боге, ко­торый сотворил небо и землю (14, 15). Тюремного стража в Филиппах он призывает уверовать в господа Иисуса Хри­ста или мессию, дабы тот спасся и весь дом его был спасен, проповедует ему слово господне и внушает ему веру в бога (16, 31 и сл.). В Фессалонике, указывая на св. писание, он до­казывает иудеям, что мессии надлежало пострадать и вос­креснуть из мертвых и что сей Христос есть Иисус, которого он им проповедует (17, 3; ар. 18, 5). Афиняне полагали, что он проповедовал о чужих божествах, потому что он благовествовал им Иисуса и воскресение (17, 18). Из Деян. 19, 1 — 6 мы узнаем, что, по воззрению Павла, одновременно с крещением «во имя Иисуса» верующие принимают святой дух. Согласно Деян. 20, 21 и сл., Павел убеждает иудеев и эл­линов обратиться к богу и уверовать в Иисуса, мессию, и объявляет себя апостолом царства небесного и свидетелем благодати божией по милости господа в служении, которое он принял от Иисуса. В иерусалимском синедрионе он воз­глашает, что за упование на будущее воскресение из мерт­вых он был предан иудеями суду (23, 21), и повторяет то же самое правителю Феликсу и царю Агриппе (26, 6). Феликсу и его жене Друзилле он говорит о вере в Иисуса Христа, о праведности, воздержании и страшном суде (24, 24 и сл.). Агриппе он сообщает, что он проповедовал как иудеям, так и эллинам, чтобы они изменили свои убеждения и покая­лись, совершая дела, достойные покаяния, при чем, однако, он этим хочет оказать только то, что возвещали пророки и Моисей о будущем, т. е., что мессия должен был пострадать и, восстав первым из мертвых, принесет «свет иудеям и язычникам (26, 20, 22 и сл.). Иудеям в Риме он объ­являет о царствии божием и пытается заставить их отречься от закона моисеева и пророков и обратить их в веру хри­стову; и так как они его не понимают, то он утешает себя словами Исайи (6, 9) о том, что бог заставил огрубеть сердце иудейского народа, чтобы даровать спасение язычникам, — что мы уже обнаружили в Послании к римлянам (11, 8 и сл.).

После всего вышесказанного ясно, что Павел «Деяний апостольских» в самом деле нисколько не похож на Павла посланий в их теперешнем виде; он не более как представи­тель той точки зрения, которую мы назвали иудейско-юри­дической. Последняя и составляет ядро и основу Павловых посланий. С другой стороны, в пневматике и мистике Павла, представителе эллинистически-этической точки зрения, мы. усматриваем более позднего автора, идеи которого хотя и связаны со взглядами его предшественника, но во всех отношениях отличаются от них, и мысли которого либо им самим, либо кем-либо другим были включены в послания исторического Павла, вероятно, в течение первой половины II столетия, надо полагать, для того, чтобы подкрепить его враждебное закону мировоззрение авторитетом великого Павла. Бели риторического Павла, представители иудейско-юридической точки зрения, мы назовем для краткости Павлом I, то позднейшего, эллинистически мыслящего и вра­ждебного закону интерпретатора мы можем назвать Павлом II. То обстоятельство, что не всегда удается с пол­ной уверенностью определить, какие мысли посланий при­надлежат одному и какие другому из обоих соавторов и что некоторые вопросы в этом отношении, пожалуй, на­всегда останутся спорными, нисколько не, не меняет сути дела. Для нас важно установить то, что лишь на почве выставленной нами гипотезы возможно удовлетворитель­ное объяснение основных противоречий Павловых посланий и что если не считать эти послания целиком подложными, то с подлинностью их можно согласиться только с указан­ной нами оговоркой.

Одно лишь противоречит гипотезе о том, что и исто­рический Павел является представителем иудейско-юридиче­ской точки зрения: это — предвзятое мнение в отношении мистика и пневматика Павла и его своеобразной и глубоко­мысленной теософии. Но это предвзятое мнение опирается главным образом на Послание к галатам, ибо по­следнее содержит с одной стороны такие данные, которые побуждают усматривать в этом послании «собственноручнейший документ» апостола Павла, а с другой стороны раз­вивает такие взгляды, которые полностью совпадают с миро­воззрением Павла II. Решение этого вопроса с защищаемой нами точки зрения может быть нами дано только после ана­лиза Послания к галатам.