Происхождение христианства из гностицизма

Что это сообщение Деяний все же более правдоподобно, чем повествование Послания к галатам, с его явным подчер­киванием самостоятельности апостола и его независимости от Иерусалима, — не (подлежит никакому сомнению. Если Павел пережил на пути к Дамаску чудо своего обращения, то, при условии историчности Иисуса, следует признать естественным, психологически вероятным и, как выражается Фельтер, «даже отвечающим требованию морали» то обстоя­тельство, что он вступил в общение с учениками Иисуса в Да­маске, а затем и с апостолами в Иерусалиме. При данных условиях он должен был, конечно, стремиться познако­миться с друзьями, сторонниками и (родственниками Иисуса, ибо только они могли сообщить ему более подробные све­дения о Христе и его учении. Достопримечательно, что лишь через три года после смерти Иисуса Павел убеждается благодаря откровению в том, что Иисус был тем обетован­ным мессией, «сыном божиим» в земном и неземном смысле, вокруг которого вращались все его прежние религиозные мысли, и учение и личность которого имели для его собствен­ной новой веры решающее значение. И вместо того, чтобы выяснить все это путем общения с окружавшими Христа лицами и таким образом ближе познакомиться с личностью спасителя, Павел предпочитает держаться как можно дальше от них. Голландец Пирсон (Pierson) объясняет столь странное поведение Павла метким сравнением: «Юный со­временник Платона, уроженец южной Италии, будучи пла­менным софистом, от души радовался тому, что Сократ приговорен к смерти. Однако, несколько лет спустя в его мировоззрении произошел резкий перелом, и он при­шел к заключению, что единственный ценный идеал — это мыслить, чувствовать и жить как Сократ и всецело уподо­биться последнему. Как же он тогда поступил? Отпра­вился ли он немедленно в Афины, где еще жили Платон и Алквиад, чтобы узнать от них и многих других, о чем думал Сократ, что он чувствовал, чему учил, что усвоили поддерживавшие с ним общение современники? Ничуть не бывало! Обращенный софист перебрался в Египет, пробыл там три года, писал и говорил с тех пор до конца своей жизни о Сократе, и легковерная масса считала его самым солидным авторитетом в вопросах, касающихся греческого мудреца, и самым бесспорным истолкователем учения и взглядов последнего. Пусть верят те, кто способен этому поверить!».

В самом деле, этому нельзя поверить, и все то, что ста­раются привести в оправдание странного поведения Павла, есть не что иное, как беспомощная болтовня вокруг да около существа дела. Она всецело основывается на голословном утверждении, что Послание к галатам, как исходящее от самого Павла, заслуживает предпочтения перед повество­ванием Деяний, не являющихся первоисточником. Так, напр., Буссе пишет: «То, что Деяния сообщают о пребывании Павла в Иерусалиме и его сближении с апостолами при со­действии Варнавы, не имеет, по сравнению с определенными разъяснениями самого апостола, никакой цены. Автор Послания к галатам заслуживал бы в этом отношении дове­рия только в том случае, если бы Иисус не был исторической личностью. Ибо тогда иерусалимские апостолы не смогли бы, разумеется, научить Павла ничему, кроме того, что он мог знать или узнать и из других источников; только при этом условии он был вправе усвоить себе любой взгляд на христа, хотя бы и вымышленный. Следовательно, гипотеза подлож­ности Послания к галатам, по-видимому, подвергает опасности гипотезу историчности Иисуса. Но так как Послание к гала­там явно направлено против Деяний или, по крайней мере, против их источников и повествования, из которого выте­кает, что евангелие Павла, вследствие посредничества дамаских учеников, в особенности Анания, связано с воззрениями так наз. иерусалимской первообщины, то прежде всего не­обходимо выяснить, заслуживает ли сообщение Деяний, как таковое, доверия, тем более, что рассказ Деяний о связи между обращением Павла и убиением Стефана следует от­нести к области легенды, а усердие Павла в отношении пре­следования христиан тоже представляется достаточно со­мнительным и опирается исключительно на 1 Кор. 15, 9, где Павел говорит, что он преследовал христианскую общину.

Между тем не подлежит сомнению, хотя пока это еще не получило признания, что весь рассказ об обра­щении Павла есть не что иное, как подра­жание повествованию об Илиодоре в 2 Макк.

Пусть каждый убедится в этом лично.