Происхождение христианства из гностицизма

Ведь выражение «братья» в указанном, переносном смысле встречается в новом завете неоднократно:

«Кто мать моя и кто братья мои?» вопрошает Иисус, и ответ гласит: «кто будет исполнять волю отца моего небес­ного, тот мне брат, и сестра, и матерь» (Матф. 12, 50; Марк. 3, 35; ср. также Иоан. 20, 17 сл.). Мы не знаем, кто были «христовы» о которых говорится в 1 Кор. 1, 12. Мы не знаем ближе и тех «братьев господних», которые, со­гласно 1 Кор. 9, 5, по-видимому, чем-то отличались от апосто­лов. Однако, ничто не препятствует предположению, что и они составляли только особую группу «святых», уверовав­ших в вознесенного господа и, в качестве «сынов божьих» (Римл. 8, 14; Гал. 4, 6), считавших себя выше остальных, в древней восточносирийской церкви, как на это указывает Гертлейн, название «сыны и дочери завета» было присвоено тесному кругу членов общины. Не имело ли то же самое место и в отношении «братьев господних» перво­бытных христианских общин? Называет же Римл. 8, 29 Хри­ста «первородным между многими братьями», а его привер­женцы именуются «наследниками божьими» и «сонаследни­ками христу» (17), откуда следует, что они — «братья» хри­стовы»[42].

В своем «диалоге с Трифоном-иудеем» Юстин назы­вает апостолов «братьями Иисуса» по преимуществу. «Кто осужден из-за имени господня, — сказано в «Апостольских постановлениях», V, — тот святой мученик, брат господень, сын всевышнего, сосуд св. духа». Однако, в Гал. 1, 19 Иаков фигурирует в качестве «брата господня» и будто бы тожде­ствен с тем Иаковом, который называется «праведным» и который по Гегезиппу у Евсевия, якобы, умер как мученик. Поэтому, так ли уж невероятно предположение, что Иаков Послания к галатам стал физическим братом Иисуса лишь благодаря употреблению этого выражения в переносном смысле? И если даже при жизни Иаков име­нуется у Павла «братом господним», то все же это ровно ничего не доказывает, ибо, как мы видели, Послание к гала­там было сфабриковано гораздо позже. Во всяком случае, из сочинения Гегезиппа отнюдь не вытекает, что он считал Иакова физическим братом Иисуса; напротив, те выражения, в которых он его характеризует, безусловно исключают это предположение. Но и Климент Александрийский (у Евсевия И, 1, 4) не усматривает в нем «брата го­сподня». Ориген даже определенно подчеркивает, что Иаков назывался «братом господним» не потому, что он на­ходился в кровном родстве с Иисусом, а потому, что он был верующим и добродетельным, и то же самое сказал 150 лет спустя Иероним, который уже в силу девичества матери божией не хотел признать Иакова физическим братом Иисуса. Ориген же верит в кровное братство Иакова. И, тем не ме­нее, выражению «брат господень» он придает духовный смысл. Поэтому нет никаких оснований думать, что в По­слании к галатам это выражение употреблено в другом смысле, тем более что из труда Гегезиппа видно, каким глу­боким уважением пользовался Иаков Праведный благодаря своему благочестию в иудео-христианских кругах II столе­тия. Впрочем, и среди непосредственных учеников Иисуса были два носителя этого имени, которых часто отожде­ствляли друг с другом: Иаков, сын Алфея (Деян. 1, 13), и Яков, сын Заведея, брат Иоанна, первый мученик из числа апосто­лов (Деян. 12, 2). Таким образом, это имя дважды связано с раннехристианским мученичеством. «Разве не достопри­мечательно», — справедливо спрашивает Смит (Smith), — «что один и тот же Иаков называется «братом господним» в двух различных смыслах».

Гал. 2, 9 и 12 причисляют Иакова, совместно с Кифой и Иоанном, к «апостолам-столпам» Иерусалима, а в 1 Кор. 15, 7 он упоминается как один из апостолов. Но тем самым снова уничтожается всякое различие между «апостолами» и «братьями господними», на которые, имея в виду 1 Кор. 9, 5, обычно ссылаются теологи, чтобы доказать, что выражение «братья господни» следует понимать в физическом смысле.