Происхождение христианства из гностицизма

Но откуда проистекают в таком случае видения учени­ков и их вера в Иисуса как мессию? Ведь историческая тео­логия утверждает, что ученики, не имевшие раньше ника­кого представления ни о сущности своего учителя, ни об его личности и речениях, обрели эту веру только благодаря своим видениям; между тем, без такой веры непонятны ука­занные видения. Вера в Иисуса как мессию является предпосылкой их душевного со­стояния, позволяющего им воспринимать видения, а подобное душевное состояние служит в свою очередь предпосылкой их мессианской веры. Выйти из этого заколдованного круга не удалось до сих пор еще ни одному критическому исследованию жизни Иисуса. Но доколе этот гордиев узел не будет разрублен, переход от жизни Иисуса к вере в Хри­ста останется непонятным[55]. И что касается, в частности, видения Павла, того небесного откровения вознесенного Хри­ста, которое явилось ему на пути в Дамаск, то вся исто­рия обращения апостола, изложенная в 9-й главе Деяний апостольских и повторяющаяся с некоторыми изме­нениями в 22-й и 23-й главе тех же Деяний, точно так же принадлежит к области вымысла, как и сообщение Деяний о жестоких преследованиях, кото­рым, якобы, подвергал христиан Павел.

В своем уже упомянутом нами труде «Zum Problem Paulus und Jesus» («К проблеме: Павел и Иисус») Гейтмюллер отмечает, как мы уже говорили, «порази­тельную скудность» сведений, сообщаемых апосто­лом Павлом об историческом Иисусе. «У меня создается впе­чатление», — пишет он, — «что в теологических кругах слишком усердно закрывают глаза на факты (!) или по мень­шей мере слишком ревностно и слишком поспешно пре­уменьшают их значение». «Иисус, историческая личность Иисуса, во всяком случае, не выступает в посланиях непо­средственно, как руководящий и решающий фактор павлинизма». «Нередко утверждают, что Павел безусловно знал гораздо больше об Иисусе, чем это вытекает непосред­ственно из его посланий. Это возможно и даже вероятно (разумеется, только с точки зрения того, кто исходит из предположения историчности Иисуса, которая как раз должна быть доказана на основании посланий! — Др.): его общение с Петром во время двухнедельного пребывания в Иерусалиме, Гал. 1, 18, могло содействовать получению им более подробных сведений об Иисусе; к тому же должна была привести и его встреча со свидетелями деятельности Иисуса, собравшимися на совещание апостолов. Но тут мы всецело находимся в области возможностей; наши источники не принуждают нас к признанию этих возможно­стей.

Затем указывают на следующее: Павловы послания, якобы, не являются миссионерскими посланиями, так как они адресованы уже примкнувшим к христианству общинам; во время же своей миссионерской деятельности, в своих перво­начальных проповедях Павел будто бы сообщал об Иисусе гораздо больше. Это опять-таки только предположение, и, как я полагаю, предположение, для которого наши источ­ники едва ли. дают какие-либо основания. Крестную смерть Иисуса (Гал. 3; 1) и, разумеется, ее обратную сторону, возне­сение, Павел обычно выставлял перед обращаемыми, как огромный, сразу бросающийся в глаза плакат (!). Но что он при этом приводил подробные сведения о жизни Иисуса, об его исторической личности и старался широко использовать богатый материал синоптических преданий, такому предпо­ложению решительно противоречит то отношение к истори­ческому Иисусу, которое он проявляет в своих посланиях».