Происхождение христианства из гностицизма

При этом мы чувствуем, что и Послание Иакова вводит нас в круг идей гностицизма. Увещание не устремляться в таком множестве к званию учителя (3, 1) указывает на наличность особенно высокой оценки познания, от пере­оценки которого автор предостерегает. Сходящей свыше мудрости, чистой, мирной, кроткой, послушливой, полной милосердия и добрых плодов, не знающей сомнения и лице­мерия, автор противопоставляет земную, естественную муд­рость, как бесовскую, отказывая в первой, поскольку она обнаруживает себя в добром поведении, тем из своих братьев, которые носят в своем сердце горькую зависть и сварливость (3, 13 — 17). С решительностью подчеркивает и он общее христианское положение, что милость торжествует над судом (2, 13), но, в противоположность защищаемому Павлом и Посланием к евреям оправданию одною только верою, он от­стаивает взгляд, что одна только вера сама по себе не может спасти ни одного человека и без дел бесполезна. В дальней­шем Послание бичует непорядки в христианской общине, которые в части представляются настолько угрожающими, что на основании этого признака богословы относят проис­хождение Послания не к первому времени христианства, а приблизительно к середине второго столетия, когда христианство уже во многих отношениях выродилось, и когда взаимные отношения членов общины приняли самые прискорбные формы, будучи отравлены, в особенности, про­тиворечиями между богатыми и беднотой.

Откровение Иоанна

Одну из замечательнейших книг нового завета пред­ставляет собою так наз. Откровение Иоанна. Со­держащийся в нем образ Иисуса расходится с прочими пред­ставлениями об Иисусе, имеющимися в новом завете. Далее, совершенно не установлены еще до сих пор историче­ские предпосылки этого произведения, условия его возник­новения и время его написания. Обычно принято счи­тать, что оно написано при кесаре Домициане, в конце пер­вого столетия нашей эры. Автор живет в начале одного из периодов гонений. Он видит уже в прошлом полосу муче­ничества и впереди ему рисуется новая полоса бедствий (Буссе).

Однако упомянутое решение вопроса менее всего может считаться общепризнанным, хотя теологами оно излагается как нечто само собою понятное. Вопрос об исторической принадлежности Иоаннова откровения все еще остается открытым.

Твердо установлены по отношению к данному апокали­псису только два обстоятельства, а именно: во-первых, что в нем описываются события астральные и вычитанные с неба, как это показал уже Дюпюи, вновь установил Морозов и опять подтвердил Болл; во-вторых, что Иисус в том виде, как он выступает в этом произведении, лишен всякого исторического характера[22].

Как говорит ученый исследователь Откровения Boll, «автор его живет в созерцании рожденного на небе, от не­бесной царицы, а не от незначительной смертной женщины, сына божия, которого первоначально бог содержит в сокровении на небе, за юность которого вступают в борьбу Ми­хаил и ангелы, и которому потом предстоит вернуться в ка­честве судьи мира. Как ни толковать отдельные детали, одно несомненно: все земное поприще Иисуса здесь выключено; автора Апокалипсиса он занимает только в своем возвышенном существовании до и после своей зем­ной жизни».

Конечно, делались попытки приписать автору Открове­ния знание земной жизни Иисуса, и в числе прочих Болл также придерживается взгляда, что Откровение есть памят­ник христианского происхождения в обычном смысле. Но то, что обыкновенно приводят в пользу такого взгляда, мо­жет служить доказательством чего угодно, но только не христианского характера Откровения.