Происхождение христианства из гностицизма

Большей уверенности в спасении, большей гарантии искупления быть не может: ведь верующие, обладающие ду­хом христовым и соединенные с ним в одно тело, уже обрели вечную жизнь, к которой они стремились: в сущности им вовсе не приходится ждать царства божьего, так как они уже теперь как бы авансом получают его в мире и радости святого духа (Римл. 14, 17). Раз Христос восстал из мер­твых, то это имеет силу и для тех, кто во Христе или, кто един с ним духом. Они — уже граждане его царства; нет надобности, чтобы оно когда-либо настало, так как оно уже существует, лишь слегка скрытое под оболочкой земной жизни. Хотя они еще и облечены в плотское тело, но за чувственными очертаниями последнего скрывается высшее тело, лучезарное духовное тело; это духовное тело и есть то истинно живое, что остается в них после того, как плотское тело осуждено на отмирание и уже мертво.

Буква убивает, дух же животворит. Если же служение смертоносным буквам, начертанному на камне моисееву за­кону, так сияло величием, что израильтяне не могли глядеть на лицо Моисея, то насколько величественнее должно быть сияние пневматического тела при его служении духу! Если уже служение ветхому завету, при всей его бренности и гре­ховности, способно было временно окружить Моисея сиянием славы, то насколько величественнее должно быть служение новому духу, которое предопределено как служение правед­ности и нетленности! Моисей положил на лицо свое покры­вало, чтобы израильтяне не заметили конца его преходящего небесного сияния (Ис. 34, 29 — 35). Результатом этого является теперешнее ослепление их умов, ибо по сию пору, когда они читают моисеев закон, это покрывало лежит на их серд­цах, так что они и не подозревают, что ветхий завет уничто­жен Христом. Те же, кто с непокрытым лицом, как в зер­кале, взирают на славу господню, преображаются в тот же образ от славы в славу, ибо они, как таковые, едины с духом господним (2 Кор. 3, 6 — 18). Или, вернее, они не преобра­жаются, а уже преображены, уже теперь носят луче­зарное тело духа в своих бренных телах, как сокровище в глиняных сосудах (2 Кор. 4, 7). И если внешний человек истлевает, то внутренний со дня на день обновляется. Од­нако, уже во временном проявляется у живущего по духу его высшая божественная сущность: в знамениях и чудесах, которые он совершает силой духа божия (Римл. 15, 19; 2 Кор. 12, 12), в гносисе, благодаря которому он уже теперь, хотя и не в совершенстве, обладает даром проникновения в скры­тые на небе тайны[34] и, наконец, в нетленности, которая, по мнению Павла, проявляется в том, что живущий по духу спо­собен сопротивляться всяким гонениям и опасностям и даже смерти — «мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не Погибаем. Всегда носим в теле мертвость господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей» (2 Кор. 4, 9 — 11. «Святые» должны будут судить мир, по­добно тому, как праведник Премудрости Соломона будет по­ставлен богом для суда над людьми (1, Кор. 6, 2). И эту функцию приписывает себе апостол уже теперь, не благодаря своей собственной силе, но благодаря силе живущего в нем христова духа. Ибо он не только считает себя вправе даже издалёка осудить «от лица христова» блудника из коринф­ской общины и предать его сатане во измождение плоти, дабы был спасен его дух[35], но и самого себя он называет благоуханием христовым богу в спасаемых и погибающих: для одних запах смертностный на смерть, а для других запах живительный на жизнь (2 Кор. 2, 15).

Таким образом, благодаря сошествию христова духа на верующих «день господа» в известном смысле уже на­ступил. Этот день, день страшного суда, должен повлечь за собой конец всех вещей, и треволнения, и боязливая не­уверенность, с которыми благочестивые ждали этого дня, уступили место глубокому спокойствию. Сокрушение повело также к уничтожению власти демонов, которые до того, пре­бывая во плоти, подчиняли своему господству души и пове­левали всем миром. Этот старый, противный богу, мир уни­чтожил своею смертью Христос, и проходит образ мира сего (1 Кор. 7. 31).