Читаем Происхождение личности и интеллекта человека полностью

Exemplum: Позиция «Дарвин» имеет множество лишних оттенков и смыслов, наклеившихся на нее за 150 лет научных баталий и разнообразного шельмования. Если необходим чистый «образ», подразумевающий богатство и серьезность его теории и персоны, то попутный «отсев» всех наклеек — это тоже, разумеется, сложная работа мозга, бракующего часть ассоциаций. Если идет структурирование его карикатурного образа, то опять-таки необходимо тщательное отделение позитивной информации или ее попутная девальвация.

«Мысль всегда сохраняет в большей или меньшей степени черты своего первоначального образа, т. е. реального впечатления, но она не фотографический снимок с него; по мере того, как мысль восходит по ступеням, удаляющим ее все более от первоначального источника, она становится, так сказать, более и более неосязаемою, от нее как бы отваливается что-то постороннее и в конце остается род квинтэссенции предмета» (Сеченов И.М. Избранные произведения, 1947).

Atque здесь мы говорим о формировании мозга во всем его эволюционном великолепии, так как все его атрибуты уже разработаны и уже помещены в геном. Рекапитуляция весьма условна, и цереброгенез, к сожалению, тоже не копирует в точности «эволюционный путь» мозга, но у него (надо заметить) и нет никаких обязательств перед исследователями.

Запредельная (и прогрессирующая) пафосность генетики, которая претендует на роль «науки в науке», становится все заметнее. Остается надеяться, что со временем, когда «генетическая эйфория» закончится, этой дисциплине (генетике) все же найдется местечко в микробиологии, т. е. что она все же удержится в статусе «научной дисциплины», а не отправится вслед за «психоанализом», алхимическими формулами и методиками «тренировки мозга». Что же касается самой «сверхидеи ДНК», то она была в свое время прекрасно прокомментирована Френсисом Криком, лауреатом Нобелевской премии, открывшим структурность и геометрию ДНК. По мнению Крика, ДНК — это не более чем «тупые блондинки молекулярной биологии, хорошо подходящие для воспроизводства, но едва ли годные на что-либо другое».

Примечательно, что в Англии и Франции практика демонстрации жизни душевнобольных любопытствующей публике сохранялась до середины XIX века, а в ряде клиник Германии, Польши, Венгрии — и до начала XX. Для посещения «дома умалишенных» требовалось всего лишь купить билет при входе. Когда для подобных посещений закрылся Сальпетриерский госпиталь во Франции, очень знаменитый в ту пору психиатр Филипп Пинель (1755-1826) заметил: «Для чего сии меры прежде не были приняты в Бисетре, где не запрещено было никому видеть лишенных ума? Сколь часто сии несчастные служат зрелищем и забавой безрассудным людям, находящим жестокое увеселение в том, чтобы беспокоить и дразнить их!»(Врачебно-философическое начертание душевных болезней, сочиненное Филиппом Пинелем, профессором медицинского факультета в Парижском университете и главным врачом госпиталя Сальпетриерской, 1829).

По Джеймсу, Гейльброннеру и Аллоне, сущность деперсонализации состоит в особых расстройствах висцеральных, телесных ощущений. Шторх, следуя за Вернике, тоже разделяет восприятие на два элемента — на специфически чувственное и органическое, образованное ощущением мышечной активности.

Список «лягушачьих трудов» Ив. Мих. Сеченова:

«Исследование центров, задерживающих отраженные движения в мозгу лягушки» (1863), «О механизмах в головном мозгу лягушки, угнетающих рефлексы» (1907, опубликована в 1863 на нем. яз.), «Еще о центрах, задерживающих отраженные движения у лягушки» (1864), «Новые опыты о задерживающих механизмах в мозгу лягушки, опровергающих исследования, произведенные в лабораториях Шиффа» (1865, нем. яз.), «Новые опыты над головным и спинным мозгом лягушки» (1865), «Еще о задерживании отраженных движений у лягушки» (1865, нем. яз.), «О нервных путях, связывающих передние и задние конечности лягушки» (1865, нем. яз.), «Дальнейшее добавление к вопросу о строении спинного мозга у лягушки» (1866, нем. яз.), «Об электрическом и химическом раздражении чувствующих спинномозговых нервов лягушки» (1868).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука