Происхождение марксистской психологии

32. Челпанов Г.И. Психология или рефлексология? (Спорные вопросы психологии). М., 1926. 59 с.

33. Челпанов Г.И. Социальная психология или «условные рефлексы»? М.-Л., 1926. 38 с.

34. Челпанов Г.И. Спинозизм и материализм (итоги полемики о марксизме в психологии). М., 1927. 47 с.

35. Энгельс Ф. Диалектика природы: Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 339-626.

36. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии: Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 269-317.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Выяснение вопроса о происхождении марксистской психологии заставило нас непосредственно обратиться к самому началу – к двадцатым годам в истории отечественной психологии, т.е. к периоду становления советской психологии как марксистской науки. Именно в это время в нашей стране происходила широкомасштабная общенаучная дискуссия о значении марксизма для психологии, о возможности и необходимости построения особой науки – марксистской психологии. Одним из основных элементов этой «большой» дискуссии была дискуссия между двумя психологами – представителем эмпирической психологии Г.И. Челпановым и его бывшим учеником К.Н. Корниловым.

При проведении историко-научной реконструкции дискуссии между Корниловым и Челпановым в качестве отправной точки мы взяли доклад Корнилова «Современная психология и марксизм», впервые прозвучавший на первом съезде по психоневрологии в 1923 г., проследив в ходе последовавшего спора с Челпановым судьбу высказанных в докладе идей. Таковыми оказались следующие утверждения Корнилова: марксистское (монистическое и материалистическое) понимание психики заключается в утверждении ее материальности, в понимании психики как вида физической энергии; психика материальна, следовательно, пространственна; гипотезы параллелизма и взаимодействия должны быть отброшены, и разрешение психофизической проблемы следует видеть в понимании психики как свойства высокоорганизованной материи. При этом Корнилов исходил из того, что психология является философской дисциплиной, а марксизм представляет собой философию, «внутринаучное мировоззрение». Марксистскую психологию Корнилов характеризовал как материалистическую науку, а эмпирическую психологию (и вообще и в частности у Челпанова) – как идеалистическую и метафизическую. В методическом плане Корнилов настаивал на том, что с точки зрения марксизма необходимо признать приоритет объективных методов в психологии над субъективными. В конечном счете эмпирическую психологию Корнилов определял как индивидуальную и индивидуалистическую, призывая к развитию с точки зрения исторического материализма (марксистской социологии) социальной (классовой) психологии.

Взятые в совокупности, эти утверждения представляют собой не что иное, как предложенный К.Н. Корниловым в первой половине двадцатых годов вариант марксистской психологии.

Результаты, полученные в ходе историко-научной реконструкции и теоретического анализа дискуссии между К.Н. Корниловым и Г.И. Челпановым, позволяют нам прийти к следующим выводам.

Материал первой главы убеждает нас в том, что трактовка дискуссии между Корниловым и Челпановым как проявления борьбы между материализмом и идеализмом (борьбы, закончившейся победой материализма) является эмпирически необоснованной, а попытки заполнить эту схему конкретными и точными историческими фактами приводят лишь к увеличению противоречий внутри этой схемы, а также между схемой и фактами. Соответственно, материал второй и третьей главы показал, что у Корнилова фактически не было никаких шансов (а без марксизма – и повода) для того, чтобы бросить вызов Челпанову и затем победить в дискуссии, тем более на теоретическом, философском или методологическом уровне.

Материал четвертой и пятой глав нашего исследования показал, что ни по одному из выдвинутых в начале дискуссии утверждений (а, следовательно, и по проблеме «психология и марксизм» в целом) Корнилов не сумел сказать чего-либо нового, убедительного и оригинального по сравнению со своими взглядами, ранее (в свой «домарксистский период», т.е. до 1922 г.) высказанными в «Учении о реакциях». Некоторые несущественные изменения и дополнения, сделанные Корниловым, касались только терминологии (материализм вместо энергетизма и т.д.).

Таким образом, в ходе нашего исследования не нашла своего подтверждения традиционная для отечественной историографии советского периода схема (совокупность принципов) изложения и оценки дискуссии. Прежде всего не подтвердился тезис о том, что Корнилову удалось взять верх в теоретическом споре с Челпановым благодаря обращению к марксизму.