Происхождение творчества. Провокационное исследование: почему человек стремится к созданию прекрасного

Голотип L. rupicapra, скорее всего, был найден на высотном участке, возможно, занятом туманным лесом. Нашедший его С. Г. Бюргерс являлся офицером медицинской службы и зоологом замечательной экспедиции по изучению окрестностей реки, названной в честь германской императрицы Августы (1912–1913), которая в течение 19 месяцев исследовала бассейн реки Сепик и ее верховья. Группа ученых поднялась далеко вверх по течению, преодолев расстояние в 560 миль от участка реки, судоходного для пароходов. Были предприняты четыре похода вверх по течению средней продолжительностью 3 месяца. Исследованы все верховья притоков Сепика, простирающихся на запад за пределы границы между бывшими Землей Кайзера Вильгельма и Нидерландской Новой Гвинеей (современные Папуа-Новая Гвинея и индонезийская провинция Западное Папуа). Были также исследованы районы горных хребтов Бевани и Торричелли (север) с заходами в центр скалистой цепи (юг) (Sauer, 1915; Behrmann (Берманн), 1917, 1922). В сообщениях географа Берманна упоминается сбор образцов на «влажном, холодном пике высотой 2000 м» и траверс «хребта Шредера на высоте 2000 м» (около 4°59’ ю. ш., 144°05’ в. д.). Атрибутика коллекции растений для Национального гербария Нидерландов, которые собирал ботаник экспедиции Карл Людвиг Ледерман, включает в себя упоминания о четырех местах, расположенных на высоте более 1000 м на горе Лордберг (4°50’ ю. ш., 142°29’ в. д.), 1000 м; горе Хюнштайн (4°29’ ю. ш., 142°42’ в. д.), 1350 м (где 17 дней было проведено на вершине); и «Хольрунберг, 1800–2000 м». Указанные координаты – это места расквартирования лагерей экспедиции.

Наверное, я не стал бы уделять столько внимания описанию открытия этого вида, если бы отчет о его находке не объединял два архетипа, присутствующих как в естественных, так и в гуманитарных науках. Речь идет о приманках в виде географических исследований и научных открытий, которые привели меня тогда в Новую Гвинею и которые все еще можно использовать на оставшихся неисследованными территориях Земли. Они не могут не взывать к творческому началу, они требуют более пристального внимания к миру живой природы.

В подтверждение этого тезиса я хотел бы завершить свое описание экстаза охотника рассказом о моей встрече в 1952 году с Владимиром Набоковым – мы были с ним родственными душами в смысле интереса к естественной истории. Мне было тогда 23 года, я работал над кандидатской диссертацией в Музее сравнительной зоологии в Гарварде. Набокову было 53 года, его слава как англоязычного писателя была еще впереди. Я знал его только как лепидоптеролога, то есть специалиста по бабочкам. Он специализировался на голубянках – маленьких красиво раскрашенных насекомых, которые составляют таксономическую семью Lycaenidae. Набоков работал над гарвардской коллекцией бабочек, и образцы, которые он к ней добавил, теперь отмечают как литературоведы, так и энтомологи. Не зная о литературном таланте Набокова, я зашел к нему только для того, чтобы расширить свои познания о бабочках и других насекомых – в музей приходили все энтомологи.