Происки Чёрного древа

– Пускай, – бесстрастно произнёс Чёрное древо, лицо которого Чернисару казалось совершенно безмятежным, словно мучительная смерть грозила не Игеру, а совсем другому человеку, – пускай предатель мечтает о том, как отрежет мне язык и уши, выколет глаза, отрубит руки и ноги, а в конце, вдоволь насладившись пыткой, выпустит кишки. Мой враг гораздо могущественнее меня, но я всё равно вернусь в Древнюю станцию и отомщу Волчьему страху.

– Ты сошёл с ума, мой друг, – с нескрываемой тревогой произнёс Огненная рука, быстро оглянувшись на безумного воина-гиарха Потухших свечей, который всё также неподвижно сидел под мёртвым деревом.

– Вовсе нет, – парировал Игер и вновь заговорил, медленно и обдумывая каждое слово, – страдания никогда не закончатся. Мы лишь оттягиваем время, сторонимся мучений до тех пор, пока станет невозможно избегать рокового момента, либо пока мы не наберёмся храбрости столкнуться лицом к лицу с той болью, что уготовила нам жизнь, и противостоять ей. Думаю, мой черёд настал, Чернисар. Я готов.

– Каждый человек сам выбирает атаковать ему или отступать, бежать от сгущающейся кругом тьмы или бороться с ней, только он решает, за что сражаться, за что страдать и во имя чего отдать свою жизнь, – твердил Огненная рука, сверля Игера взглядом, – друг мой, ты не обязан обрекать себя на смерть ради мести. Неужели ты правда этого хочешь?

– Таков мой выбор, – утвердительно произнёс Чёрное древо, улыбнувшись товарищу, – кроме возмездия, у меня нет иного предназначения. Я помогал другим людям, спасал чужие жизни, без конца скитался от одного поселения к другому и везде чувствовал себя незваным гостем. Я горел желанием любой ценой добраться до торговой столицы и попросить помощи у гирата Надёжной руки, но после восстания Велгера Чернозубого легендарный орден развалился, а я, оказавшись в стенах города Сердце, наткнулся лишь на жалкий призрак той справедливости, которую искал. Сегодня я осознал, что месть Энургану на самом деле уготована только мне, что изначально расправа над Волчьим страхом является именно моим предназначением. Никто, кроме меня, Чернисар, не покарает убийц и справедливость не восстановит.

Огненная рука безнадёжно покачал головой. Тёплый летний ветер неожиданно налетел на товарищей. Факел потух. Позади всхрапнул безумный воин-гиарх. Чёрное древо отошёл в сторону, тяжело вздохнул и склонился над громоздким мешком, в который недавно положил пистолет павшего в бойне при Осколках гирата Потухших свечей. Чернисар беззвучно шевелил губами, тщетно пытаясь подобрать правильные слова. Крепко схватившись правой рукой за тонкую лямку, Игер закинул мешок за спину и вернулся к товарищу. Заглянув в глаза Чёрного древа, Огненная рука окончательно убедился в решимости своего друга, не взирая на угрозу мучительной смерти, следовать на север.

– Возможно, я бесславно сгину по пути к Древней станции, либо Волчий страх без жалости казнит меня, как предателя, но в последнее мгновение своей жизни я буду знать, что не умру трусом, что погиб на пути к своей цели, что я не сдался, – ночью при тусклом лунном свете обезображенное лицо Игера выглядело ещё более ужасающим, чем днём, – возможно, я покараю своих врагов и дарую власть над городом новому совету старейшин, члены которого будут избраны гражданами Древней станции, только тогда я задумаюсь над тем, что делать дальше. Не пытайся отговорить меня, мой верный друг, другого пути у меня всё равно нет.

– Безумная затея, – вздохнул Чернисар, с силой швырнул потухший факел в сторону города Сердце и неожиданно улыбнулся Игеру, – что ж, надеюсь скоро услышать слухи о том, что на севере объявился праведный герой, бросивший вызов самому Энургану Волчий страх. Каждый вечер в кабаке у Ярриды, как и многие граждане торговой столицы, вместе с Мстидаром и Яросгером я буду осушать кружку самого кислого в мире пойла в твою честь.

– Надеюсь, когда-нибудь мы ещё увидимся, – произнёс Чёрное древо таким хриплым и сдавленным голосом, будто с каждым сказанным словом из его тела вырывали по куску плоти. Он ощутил, как с жутким беззвучным и безболезненным хрустом нечто надломилось у него внутри. У Игера предательски задрожал подбородок и задёргались уголки рта. На глазах навернулись слёзы. В груди защемило, а в горле образовался горький колючий ком, из-за чего улыбка, которую попытался изобразить молодой человек, вышла не обнадёживающей, а мученической.

– Буду с нетерпением ждать нашей встречи, – сказал Огненная рука, а спустя мгновение резко заключил друга в крепкие объятия и тихо прошептал, – прощай, Игер.

– Прощай, Чернисар, – отозвался Чёрное древо, уткнувшись лицом в грудь товарища.