Пройти через туман 3

— Если я съем сердце этого медведя, то он станет моим духом-хранителем? — спросил Джо, ощущая некоторое неудобство от недавнего разговора, — Это, конечно, весьма неплохо… Но тогда у меня уже много духов-хранителей — олени, утки, коровы, овцы, куры и прочая скотина. Ибо много сердец я съел за свою жизнь. Они не подерутся там всё за право охранять меня? Хотя я совсем не против принять и кадьяка в эту компанию.

Допивший бутылку пива и уже принимавшийся за вторую мрачный Секвойя, когда Джо спросил про духов-хранителей уток и кур, расхохотался. Это настолько насмешило младшего индейца, что тот чуть не подавился. Однако, прокашлявшись, продолжил от души ржать. Он хлопал себя по ляжкам и хохотал. Беззлобно. Не чувствовалось в этом насмешки над неразумным белым человеком. Искренность не сыграть ни одному актёру в мире. Хохотал он громогласно, долго и заразительно.

Через несколько секунд засмеялся Монзомо. Посмеялся и Джо, не сумевший остаться безучастным во время всеобщего веселья.

Отсмеявшись, индейцы успокоились и продолжили трапезу. Шредер благодарно кивнул с улыбкой. Вот только не кошерная это была еда. Нельзя есть хищников, плотоядных, это — карет и макот, кара и наказание. Джо помнил проповедь раввина на эту тему, которую слушал как-то на собрании общины. Повод был праздничный, так как в синагогу Шредер не так уж часто ходил, и в числе ревностных ортодоксов не числился. Но на крупные события общины его приглашали, и он посещал их. Иудей, не читающий регулярно Торы, это, конечно, позор, но если не афишировать своё невежество по этой части, то к тебе вполне нормально будут относиться. Необходимый минимум Мишны Джо знал, и ему этого хватало. Но сейчас, глядя на безумно вкусно пахнущее мясо, он вспомнил именно то выступление рабби на собрании общины. В прошлые века, как писано в Талмуде, за нарушение кашрута наказывали выселением иудея из дома, изгнанием, 39-ю ударами плети или вообще смертной казнью.

Но Талмуд был написан на тысячу лет позже Торы, в которой не указываются наказания за вкушение запретной пищи. В XIX веке наказание было попроще — нарушителя кашрута сажали в клетку перед синагогой, где в него любой прихожанин мог плюнуть. Сейчас никого публично не порят и в клетки не сажают, но пугают наказанием «олам ха-ба» (в грядущей жизни) или мучительным очищением от греха в гехинноме — одном из кругов еврейского ада. Джо немало грешил в своей жизни, тем же блудом, например, поэтому и так будет отдуваться за свои проступки, противоречащие Мишне — своду законов поведения благочестивого человека. Был риск и полного уничтожения души Богом за грехи, но так ли верил во все это Джо?

Да, он как бы верующий, и всё такое, но видение Бога у него было несколько абстрактным. А ритуально отведать сердце медведя, который ночью чуть тебя не убил, это редкое событие, которое упускать не хотелось. Да что там «не хотелось»! Это был триумф. И пусть медведя привалил Кривая Секвойя, за что Шредер был ему безмерно благодарен, но он побывал в лапах самого большого косолапого на планете Земля! Похвалиться таким приключением может далеко не всякий.

Естественно, похвастаться нарушением кашрута Шредер перед единоверцами не сможет, но он сам хотел отведать медведя, напавшего на него. Какого-то другого есть, может, и не стал бы пробовать, а этого — просто надо. Внутренняя потребность в этом, в некоем символическом наказании медведя, в самоутверждении через ритуальное поедание, если угодно. Потому что вчера он пережил запредельный страх — настоящий ужас смерти. Это чувство может понять только тот, кто бывал на краю гибели. И вымыть из души последствия шока можно было либо только временем, самоконтролем и таблетками, либо покорением и показательным унижением агрессора. Он принимает с благодарностью этот дар индейцев.

И, если они в будущем станут считать, что Джо «как индеец», то это может упростить и отношения с ними в перспективе.

«Да, парни, я с вами одной крови.» — улыбнулся он и отправил в рот первый кусок ароматного мяса.

Да и нет, в сущности, ничего плохого в этом. Монзомо оказался своим человеком, без гнили. У Джошуа на такое глаз намётан. Вместе они стояли под прицелом армейского карабина, и тот не дрогнул. Когда было нужно, он вступил в бой за него. Ни одна мышца на его лице не дрогнула. Секвойя, тот вообще их спас. Джо по настоящему был благодарен этим мужчинам с большой буквы. В их компании он и сам ощущал себя другим. Смелей, ловчей, мудрей. Они оказались не такими мягкими и пушистыми, какими представились с первого взгляда. Но расстроен ли он этим обстоятельством? Пожалуй, его больше, огорчает необходимость есть мясо медведя. Но наказание за нарушение кашрута где-то там, в отдалённом будущем, после смерти, если Всевышнему вообще не наплевать… Однако оно меркло перед столькими плюсами в настоящем от дружбы с индейцами из резервации.