Произведения (сборник) (СИ)

Отделенного заседателя, под управлением которого находился Туруханский край, вместе с 8-ю торговцами, державшими в своих руках всю хлебную торговлю и диктовавшими высокие цены, Муравьев-Амурский приказал взять в солдаты и отправил служить в Вилюйск (это еще страшнее Тьму-Таракани, прим. автора).

Иркутских хлебных спекулянтов-перекупщиков выпорол и на год засадил в тюрьму. (В то время Российская империя еще не взяла курс на либеральную экономику, прим. автора)

Он прибыл в Иркутск в марте 1848 года. При знакомстве с чиновниками никому не подал руки - все они были плохо помянуты в отчетах ревизии сенатора Толстого.

Выпив чаю с ромом и закусив сухарем, выходил в город в простой шинели, без охраны, навещал присутственные места, рынки, магазины.

Отчего-то нередко случается в России: патриот, борец и умелый управленец является одновременно настоящим самодуром. Известна байка о том, как чем-то разгневанный губернатор привязал станционного смотрителя к отводу своей повозки и провез его по морозу до следующей станции. Насчет здоровья несчастного смотрителя история молчит.

«От его быстрого орлиного взгляда ничто не укрывалось, - писал современник. - Если замечал он какие-либо неблаговидные поступки торговцев... то с таковыми не церемонился: суд и расправа чинились тотчас же, и городская тюрьма принимала к себе новых квартирантов».

Принятая Муравьевым система управления неизбежно порождала многочисленные конфликты, как правило, возникавшие в зонах столкновения интересов, совпадения компетенции и в связи с делегированием генерал-губернатором части своих полномочий адъютантам и чиновникам особых поручений. Немалую роль в провоцировании конфликтов играли и особенности характера Муравьева — чрезмерная доверчивость, вспыльчивость, склонность к быстрым, порой необдуманным решениям. Попытка преодолеть существовавшую в крае (как, впрочем, и во всей империи) всеобщую коррумпированность чиновничества, хотя и дала некоторые результаты, нередко вырождалась в систему фаворитизма.

Вообще для Муравьева, как и для многих его современников из административной среды, были характерны противоречия. непоследовательность, колебания, неизбежные для деятелей переходных эпох. В сложных ситуациях прибегали к традиционным, знакомым способам решения, пусть и не эффективным и не отвечавшим новым взглядам. Именно этим можно объяснить широкое использование военно-административных методов при колонизации Амура и при закупках хлеба для ее нужд.

Для переселения на Амур были отобраны штрафованные солдаты со всей России, которым предусмотренное законом наказание заменялось ссылкой. Вынужденное согласие на штрафную колонизацию стало крупной ошибкой Муравьева-Амурского. Она не привела и не могла привести к достижению поставленной цели — прочному хозяйственному освоению Амура. Ее осуществление вызвало рост преступности, о чем писали губернаторы Буссе и Казакевич. Она же опорочила репутацию и Амурского края, и генерал-губернатора Восточной Сибири.

Либеральные планы и благородные идеи в управленческой практике либо не осуществлялись вовсе, либо осуществлялись совсем не в том виде, как предполагал сам Муравьев и многие его молодые сотрудники.

В личной переписке Муравьев признавал необходимость освобождения крестьян с землей, отмены телесных наказаний, введения гласного судопроизводства с присяжными, свободы печати, протестовал против аристократических конституционных проектов и всесилия петербургской бюрократии. В своей административной практике он не всегда последовательно проводил в жизнь эти идеи.

Муравьев осуждал телесные наказания, но был вынужден прибегать к ним как предусмотренной законодательством мере наказания, хотя неохотно — это наглядно проявилось во время волнений забайкальских старообрядцев в 1859 г., когда им были приняты довольно щадящие меры наказания. В то же время, как показали действия Муравьева во время "занадворовской истории" и иркутской дуэли 1859 г., он не был в состоянии признать независимость суда от административной власти.

Как это часто бывает, главные герои не получают заслуженного признания при жизни. Так случилось и с Геннадием Ивановичем Невельским. Не желая делиться славой (?), генерал-губернатор Восточной Сибири граф Муравьёв-Амурский способствовал упразднению Амурской экспедиции в 1855 году и отстранению Невельского от амурских дел. Оставшуюся жизнь Геннадию Ивановичу пришлось посвятить непривычной для себя кабинетной работе в Санкт-Петербурге.

Не верю про дележку славы. После ликвидации Амурской экспедиции Н.Н. Муравьев-Амурский предлагал Геннадию Ивановичу должность начальника генерального штаба при главнокомандующем войсками Восточной Сибири. Тот отказался потому, что с генерал-губернатором трудно было работать, характерами не сошлись.