Производство пространства

Социальное пространство, как и пространство природы, трехмерно: в него входят горы, возвышенности, небесные тела, гроты и пещеры; водные поверхности, плоскости и равнины разделяют и соединяют высоты и глубины. Из этого складывается репрезентация Космоса. Точно так же пещеры, гроты, потайные места и подземелья превращаются в репрезентации и мифы о матери-земле и мире. Оппозиции запад – восток, север – юг, верх – низ, вперед – назад в восприятии пастуха не имеют ничего общего с абстрактными репрезентациями. Для него это одновременно отношения и качества. Размеченное пространство исчисляется временем, измеряется в весьма расплывчатых единицах (шагах, усталости) и в частях тела (локоть, дюйм – палец, фут – стопа, ладонь и т. п.). Благодаря смещению центра тело того, кто мыслит и действует, подменяется социальным объектом – хижиной вождя, столбом, позднее храмом или церковью. «Первобытный человек» определяет пространство и говорит о нем как член коллектива, занимающий четко установленное место, тесно связанное с временем. Он не видит себя в пространстве как одну из многих точек в абстрактной среде. Подобное восприятие появляется гораздо позже, вместе с абстрактным пространством «планов» и карт.

III. 8

Тело служит для пространства отправной и конечной точкой. С ним, с нашим телом, мы уже неоднократно сталкивались выше. Но с каким телом?

Все тела похожи, но различий в них больше, чем сходства. Что общего между телом крестьянина, накрепко связанного с рабочим быком и соединенного плугом с землей, и телом блестящего всадника на боевом или парадном коне? Их тела различаются не меньше, чем тела (кастрированного) быка и коня! Животное в обоих случаях служит посредником (средством, орудием, промежуточным звеном) между человеком и пространством. Различие двух этих посредников сопровождается и аналогичным различием пространств. Иначе говоря, поле пшеницы и поле боя – разные миры.

Какое тело мы возьмем, привлечем, обнаружим в качестве точки отсчета? Тело по Платону или тело по Фоме Аквинскому, тело – носитель интеллекта или тело – носитель образа жизни; тело во славе или тело презренное? «Телесность», высшую из абстракций? Тело-объект (как у Декарта) или тело-субъект (как в феноменологии и экзистенциализме)? Тело дробное, представленное в изображениях, в словах, обсуждаемое в деталях? Или надо исходить из дискурса о теле? Как избежать мертвящей абстракции дискурса? Как ограничить ее и выйти за эти границы, если мы отталкиваемся от абстракции?

Быть может, следует исходить из «социального тела», истерзанного, разбитого изнурительной практикой – разделением труда – различными инстанциями? Но каким образом определить критическое пространство, если мы берем тело в уже «социальном» пространстве, уже искалеченным им? По какому праву и как определить это тело само по себе, вне идеологии?