Производство пространства

Позволял ли греческий габитус пространства, одновременно социальный и ментальный, сформулировать основные понятия: форма, функция, структура? Безусловно: философия стремится к их эксплицитной формулировке, и философы – скорее Аристотель, чем Платон, – решают эту задачу. У Платона сияющее единство достигается в онтологической трансцендентности. У Аристотеля оно превращается в теорию дискурса, классификации, когерентности. Будучи сформулированы, эти понятия обособляются; осмысление отделяется от переживания, habitus от intuitus; их предполагаемое единство распадается. Напротив, в римской интуиции подчинение формы, структуры, функции каждой вещи (лучшим тому примером служат Термы) единому материальному (потребность) и правовому (гражданскому) принципу, определяющему социальный узус, оставляет, так сказать, некоторый зазор, который позволяет единству возникнуть. Римское пространство, заполненное множеством объектов (форум), будет продуктивным. И более свободным: свидетельством тому – более широкое использование изгибов, кривых линий. Единство Закона, Права, Собственности, Города-Государства избегает необратимого распада, ибо оно не столько осмысляется, сколько переживается и воспринимается. В Риме потребность носит почти всеобъемлющий характер: и термы, и виллы содержат все, что необходимо телам и умам свободных (и богатых) граждан.

Безусловно, существование города-государства обеспечивается рабами; однако философия истории, которая, именуя себя марксистской, основывает свои оценки только на этом факте и предлагает считать единым рабовладельческий «способ производства», не способна объяснить роль этого города-государства в Афинах и в Риме, роль Логоса-Космоса и римского права.

Связано ли изобретение пространства у греков с их изобретениями в области алфавита, алфавитного письма, графики, арифметики, геометрии? Возможно, однако это всего лишь вспомогательный аспект габитуса. С другой стороны, было бы несправедливо искусственно ограничивать изобретения греков космологическим пространством. Абсолютное пространство всегда порождало разнообразные формы; вряд ли возможно приписывать одни из них разуму, а другие – мифу, неразумию. Подобием греческого Логоса-Космоса служит лабиринт, в символике которого (локально) восстанавливается первичность изначальной тайны, материнского, обволакивающего начала, временных циклов[112].