Производство пространства

Любые столкновения и противодействия можно связать с «классовой борьбой». Однако границы, на которых развертываются (практические и теоретические) сражения, уже невозможно прочертить так, как если бы они разделяли, с одной стороны, лагерь господствующего класса, а с другой – лагерь класса эксплуатируемого и угнетенного. Демаркационные линии проходят через все сферы, в том числе через науку и познание, через все секторы, как политические, так и внеполитические. Стратегические цели этих великих теоретических битв мы попытались прояснить: это объединение разделенного и разграничение смешанного. Разделение количества и качества, наделение пространства количеством без качества означает вытеснение качеств в сферу «природы» и их смешение в ней. И наоборот. Как разграничения, так и ошибочные смешения закрепляются в угасающей философии, утратившей диалектику. Объединение противостоит разделению и дисперсии, подобно тому как понимание различий и их действенная реализация противостоят насильственной гомогенизации.

Борьба, имплицитно или эксплицитно преследующая эти цели, разворачивается на множестве фронтов и границ, внешне не связанных между собой; она протекает насильственно и ненасильственно, направлена то против разделения, то против смешения. Борьба политическими средствами против политики ведется, когда политика разделяет (дискриминация, дробление пространства) и когда она смешивает (народы, регионы, пространства внутри государств).

VII. 10

Во всех строках нашей книги и между строк, от начала до конца, проступает единый проект. Какой? Проект иного общества (иного способа производства), где социальная практика будет подчинена иным концептуальным детерминантам.

Возможно ли ясно сформулировать этот проект? Вероятно – подчеркнув различия между «проектом», «планом», «программой», между «моделью» и «путем». Удастся ли нам тем самым сделать какие-либо прогнозы или внести, так сказать, «конкретные» предложения? Не уверен. Проект так и останется абстрактным. Если он будет противостоять абстракции господствующего пространства, он не сможет преодолеть ее. Почему? Потому что путь «конкретики» пролегает через активное отрицание, как теоретическое, так и практическое: через контрпроект, контрплан. А значит, через активное и массовое вовлечение «заинтересованных сторон».

В ходе своего анализа мы уже обозначили многие причины их невмешательства, но ни одна из них не кажется решающей. Процесс того, что можно назвать «революцией пространства» (включающий и «урбанистическую революцию»), можно осмыслить лишь по аналогии с великими крестьянскими (аграрными) и промышленными революциями: внезапные мятежи, паузы, медленные сдвиги, повторы на более высоком уровне познания и действия. И творческие изобретения.

Можно перечислить препятствия, на которые наталкиваются контрпланы. Самое серьезное из них состоит в том, что на одной стороне, стороне власти, имеются ресурсы и стратегии в самом широком (в пределе – мировом) масштабе, а на другой – ограниченные познания и интересы, затрагивающие территориальный ареал, как правило среднего или малого размера (во Франции это Окситания, побережье Ланд, Бретань и т. д.). Тем не менее творческое начало может возникнуть только из механизма планов и контрпланов, проектов и контрпроектов. Разумеется, нельзя исключать и реакции на латентное или явное насилие политических сил.

Способность разрабатывать контрпланы, обсуждать их с «властями» и заставлять последних принимать их в расчет становится мерой «реальной» демократии. Что же касается часто упоминаемой альтернативы «редукционизма» и «глобализма», точечного и тотального, то это типичная ложная проблема.

VII. 11

В этих замечаниях отчасти содержится ответ на первый и последний вопрос: «Каким образом связана теория пространства с существующим революционным движением?»

Ответ на него предполагает понимание теории в целом и ее основных звеньев. Напомним их. Теория пространства отказывается от банального, не предполагающего анализа понимания термина «пространство», а также от смешения пространства социальной практики с пространством географическим, экономическим и пр. Подобное пространство, либо первозданное, либо определяемое некоей специализацией, всегда будет служить инструментом, пассивным вместилищем деятельности планировщиков, направленной на «гармонический рост», уравновешение или «оптимизацию».

Пространство становится регулятором, когда разрешаются – и в той мере, в какой они разрешаются, – противоречия (в том числе и его собственные).