Производство пространства

Из этого следует, что для живого тела (точно так же, как для паука, моллюска и пр.) основополагающие локусы, индикаторы пространства, качественно обозначены прежде всего телом. Перед Эго всегда стоит непроницаемый «другой» (тело перед другим телом), уязвимый только для насилия – или для любви. Но внешнее есть одновременно и внутреннее, в той мере, в какой «другой» также является телом, ранимой плотью, доступной симметрией. Позднее в человеческом пространстве обозначения становятся количественными. Правое и левое, верх и низ, центр и периферия (поименованные или нет) – производные от телесных действий. Что, судя по всему, является качественным описанием не только жеста, но и тела в целом. Квалификация пространства в соотнесении с телом означает, что оно обусловлено тем, что телу угрожает или что ему благоприятствует. Его детерминация имеет, по-видимому, три аспекта: жест, след, метка. Жест в широком смысле: повернуться – это жест, меняющий ориентировку и ориентиры. Слово «жест» здесь уместнее, чем «поведение», ибо жестикуляционный акт намерен, он имеет цель (без целеполагания). Паук двигается, моллюск выползает из раковины: это жесты. Затем появляются след и метка. У паука нет этих «понятий» как таковых, и все же «такое впечатление, что…». Метка поначалу делается из того, что есть у живого существа, – кала, мочи, слюны и т. д. Метки сексуальные, вероятно, появились рано, но с кем они связаны? И с чем? Судя по всему, аффективными метками они стали гораздо позже и лишь у немногих видов. Преднамеренность возникает поздно, одновременно с мозгом и руками. Однако в жизни животных метки играют роль уже на очень раннем этапе. Места помечаются и замечаются. Вначале был Топос. Задолго до Логоса, в сумерках жизни, переживание уже обладает внутренней рациональностью; оно производит задолго до осмысленного пространства и мысли о пространстве, плодом которой являются репрезентации проекции, распада, образа и ориентации тела. Задолго до того, как пространство, воспринимаемое «я» и для «я», представляется расхождением и зазором, чисто виртуальными, отложенными конфликтами и контактами. Задолго до того, как пространство рисуется средой отдаленных возможностей, местом потенциалов. Прежде аналитического, расчленяющего интеллекта, задолго до знания существовал рассудок тела.

Время распознается, но не отделяется от пространства. Концентрические круги на стволе дерева говорят о его возрасте – равно как и «чудесно» определенные в пространстве завитки раковины, законы которых можно «перевести» на язык абстракции лишь с помощью сложных математических операций. Время неизбежно локально; сюда входят связи между локусами и их временем. Явления, которые анализ связывает с одной только «темпоральностью», то есть рост, созревание, старение, неотделимы от другой абстракции – «пространственности». Пространство и время появляются и проявляются как различные и нераздельные. Временные циклы соответствуют кольцевым формам пространства, наделенным симметрией. Быть может, линейные (повторяющиеся, механического типа) временные процессы соответствуют осям (по которым может повторяться какая-либо операция). Как бы то ни было, распад пространственно-временного континуума и социальное воплощение этого распада – безусловно, позднейшие явления, сопутствующие удвоению «репрезентация пространства / пространства репрезентации». Искусство сохраняет единство или стремится его восстановить[88], отталкиваясь от пространств репрезентации.

Уже теперь становится ясно, как и насколько единство живого материального существа основано на двойственности. Другого оно носит в самом себе. Оно есть симметрия, то есть удвоение, причем двойное (билатеральная симметрия, вращательная симметрия), которое к тому же удваивается в пространстве и во времени, в повторении цикличном и повторении линейном.

Вокруг живого существа и благодаря его деятельности, которую можно назвать «производственной», складывается поле, именуемое в бихевиоризме «поведенческим». Это сеть отношений, которую живое существо, действующее в своей пространственной «среде», проецирует и одновременно реализует в этой среде и с ее помощью. Значит, сама эта проекция пространственно детерминирована: в ней заложена симметрия правого и левого, противопоставление верха и низа и т. д.