Прокаженные

- Так вот как! Вы его взяли! — вырвалось у нее. — Это для вас его отняли у меня? — и во взгляде ее вспыхнул странный огонек — не то любопытства, не то какой-то затаенной враждебности.

Она отошла, продолжая рассматривать Лилю.

- Вишь ты, какая у моего Феденьки новая мама! — как бы оценивая Лилины достоинства, произнесла она, то ли с завистью, то ли с иронией. — Довелось увидеть… А я очень мечтала увидеть, да не надеялась… Вы мне всяко представлялись, но не такой… Хорошая мама… Ну что ж, — с раздумьем проговорила она, — если вы довольны моим Феденькой, то я отдаю его. Пусть.

Вижу, вы хорошая женщина и будете любить его… Только вы должны любить непременно, обязательно — слышите? Так вы говорите — он лепечет?

- Да.

- Ишь ты, — осветилось ее лицо светлой улыбкой, — и ручонками работает?

- И ручонками.

- А смеется?

- Часто. Лежит, лежит, да как примется улыбаться ни с того ни с сего — всем весело станет.

- А мне-то каково, мне? — снова помрачнела Катя. — Вам весело, а мне…

- И вам должно быть весело оттого, что ребенку хорошо.

- Это так, — задумалась она, снова принимаясь ходить взад и вперед. — Это верно: только бы ему хорошо было, моему Феденьке. Но смотрите, — загорелись ее глаза, — смотрите, если он у вас умрет, я приду тогда к вам, я найду вас и спрошу — где мой Феденька? Спрошу, спрошу…

Она хотела сказать еще что-то, но раздумала и быстро подошла к Лиле, взяла за руки, принялась поглаживать, скорбно заглядывая в глаза.

- Вы не сердитесь на меня… не надо, — дрогнувшим голосом и страшно торопясь, начала Катя. — Мне все это лишь кажется… Вот и вы заплакали, — и принялась утешать Лилю, у которой действительно потекли слезы. — Ну, не надо, ну, не плачьте. Господи, зачем же! Ведь я только пошутила, право. Я сразу, когда увидела, поняла: ведь вы хорошая, вы милая, славная. Я знаю: Феденьке моему хорошо будет с вами. Вы для него — настоящая мама. Ну а теперь ступайте, спасибо за весточку. Какая вы хорошая — не погнушались. Обождите, — заторопилась она вдруг и, бросившись к комоду, выдвинула ящик, достала оттуда детскую беленькую рубашечку и какой-то маленький сверточек, завернула все это в кусочек ситца, сунула в руки Лиле. — Пусть и меня он помнит…

Пусть знает, когда вырастет, как любила его настоящая мама. Ну, а теперь ступайте. Приезжайте хоть разик в год, — крикнула она вслед Лиле.

Сейчас же от Кати Лиля отправилась к Уткиным и Афеногеновым выполнить поручение Семена Андреевича — рассказать о том, как устроились Любочка и Аришенька. И было чем порадовать: обе девочки были устроены в хороший детский дом. Правда, первую неделю они плакали, вспоминали родителей, рвались «домой», но привыкли, подружились с другими детьми. За ними установлен прекрасный уход, Семен Андреевич и она, Лиля, навещают девочек каждый день, носят им подарки, а с будущей осени Любочка поступит в школу…

Авдотья и Фрося приняли весть о детях с большой радостью и растрогались заботами о них. Просили передать Семену Андреевичу благодарность, привет.

Затем Лиля сходила на кладбище, отыскала родительские могилки, привела их в порядок: удалила бурьян, траву, посадила цветы, специально привезенные из города.

С кладбища Лиля вернулась на здоровый двор и прошла прямо к Туркееву.

Сергей Павлович усадил ее, предложил чай, но Лиля отказалась, она была печальна, едва сдерживала слезы.

- Пустое, ни к чему, — заметил он, — вы лучше расскажите мне, батенька, вот о чем: зачем нашему уважаемому шефу, а вашему муженьку Семену Андреевичу понадобилось усыновлять Катиного сына? Признаться, я прямо руками развел, когда узнал.

- А что ж тут удивительного? — вспыхнула она.

- Удивительного нет ничего. Но все-таки удивительно… — покрутил он головой и усмехнулся.

- Я люблю детей, — тихо ответила Лиля. — Ну… ну… и мне захотелось иметь ребенка.

- Так и имели бы своего. Зачем же вам чужой? Лиля сняла платок, повесила его на спинку кресла.

- Я так и хотела — своего. Но не хочет он.

- Почему же? — удивился Туркеев.

- Он-то хочет… Он тоже любит детей, как я, и тоже своего хотел иметь, а не чужого… Да не хочет…

- Вот тебе н-на, — развел руками Туркеев, сбитый с толку, — хочет и не хочет. Вероятно, опять придумал что-нибудь сверхъестественное? Что ж это взбрело ему опять в голову?

- Взбрело, — отмахнулась Лиля. — Он все время боится, как бы я не заболела… Ну, скажите мне, Сергей Павлович, — с жаром проговорила она, — правда это или неправда?

- Что?

- Да вот могу ли я заболеть, если рожу? Он так мне и сказал: рожающие женщины больше всего могут заболеть… Вычитал где-то…

- Фу, какой чудак ваш муж, — совершенно искренне возмутился Туркеев. — Это относится не к здоровым, а к прокаженным! Прочесть-то прочел, да кверху ногами. Правда, что у прокаженных женщин, которые родят, иногда чрезвычайно бурно обостряются процессы. Им это вредно. Но для здоровых женщин рожать полезно, запомните это навсегда: полезно!

Лиля улыбнулась: