Прокаженный

Очередь из «гюрзы» — мощного девятимиллиметрового ствола, пробивающего практически любой бронежилет, — прошла выше его головы, а майор тем временем стремительно выполнил «лепесток» — оборот вокруг собственной оси — и с ходу разрубил стрелку пах. Не мешкая, он выхватил ствол из бессильных пальцев врага и, резко сдвинувшись уступом с линии атаки, дважды прострелил грудь широкоплечему обладателю пистолета Макарова, но конвульсивно тот все же успел нажать на спуск.

Сильный удар в грудь бросил майора спиною на бетонный пол, от страшной боли перехватило дыхание, однако инстинкт заставил его мгновенно откатиться в сторону, и пущенная из «Калашникова» длинная очередь прошла мимо.

Сразу же что-то необъяснимое заставило его взмахнуть мечом, и хотя заостренная пуля калибра 5.45 раздробила сталь клинка, Сарычев остался жив и, в который раз поблагодарив в душе феэсбешников за качественный прикид, тремя выстрелами из «гюрзы» превратил лицо автоматчика в кровавое месиво.

Во внезапно повисшей тишине было хорошо слышно, как «Калашников» из рук того брякнулся на пол, однако майор еще ощущал присутствие трех недобитых врагов и секунду спустя, стремительно обернувшись, резко взмахнул рукой. Просвистев в воздухе, обломок клинка по рукоять вонзился в горло затаившегося около энергощита высокого зомбированного амбала, и сейчас же Сарычев услышал хлопки выстрелов слева за спиной, с быстротой молнии ушел с линии возможной атаки вниз и, уже изготовившись к стрельбе, увидел два мертвых тела, а также Елену Андреевну, убиравшую свой ПСМ в набедренную кобуру из телячьей кожи.

— Что же делать теперь? — Лицо ее стало озабоченно-расстроенным. — Без центрального терминала мы ничего не сможем.

Где-то послышался вой сирен, и, не переставая прислушиваться к нему, майор потрогал свою болевшую грудь — видимо, пара-тройка плавающих точно были сломаны — и, сказав негромко:

— Что-нибудь придумаем, — внезапно ободряюще улыбнулся.

Между тем неподалеку в коридоре раздались бешеные крики, в дверь бокса начали бить чем-то тяжелым, и, сразу же став очень серьезным, Сарычев взял женскую ладонь в свою:

— Быстрее.

Через минуту они уже стояли в самом центре отливавшей желтоватым блеском плиты, там, где, невидимые простому смертному, пересекались перекладины обратной свастики, символизирующей эволюцию мира как единого целого, и, опустившись на колени, майор начертал на зеркальной глади Знак Зервана, трижды произнеся при этом Слово Могущества.

Где-то совсем рядом с грохотом распахнулась дверь и послышались резкие звуки команд, а на поверхности плиты, прямо от ног стоявших, уже побежали вовсю цветные концентрические круги, и на глазах вломившихся внутрь чекистов Сарычев вместе с прильнувшей к нему спутницей начал быстро исчезать в глубине массивного металлического монолита…

Из воскресной лекции

«— Извините, профессор, а, собственно, отчего это людей тянет к противоположному полу?

— Гм, подсознательно, голубчик, подсознательно. Инстинкты, а в частности, основной из них — продолжения рода, это штука серьезная. Говорят, что раньше, когда мир был гармоничен и целостен, человек был тоже самодостаточен и совершенен, но потом, когда единство это было нарушено, произошло разделение рода людского на мужчин и женщин. И именно с этими воспоминаниями об утраченной радости и гармонии связаны стремления людей к противоположному полу, чтобы хоть на краткий миг полового контакта вернуться в прошедшие счастливые времена.

— Гм, вы задали, голубчик, непростой вопрос. Так вот, во время этого контакта происходит слияние мужчины и женщины в единое целое, энергосистемы партнеров замыкаются в общее кольцо, и для них в этом состоянии не существует ничего невозможного. Недаром говорят, что нет в мире ничего сильней любви».

Скоро окружавшее их, подобно коридору, плотное разноцветье начало бледнеть, и, ощутив, что парение в невесомости прекратилось, Елена Андреевна подняла лицо с майорской груди и осмотрелась.