Прокаженный из приюта Святого Жиля

Брат Марк, однако же, ни словом ни обмолвился о своем открытии ни с попечителем приюта, ни с кем другим. Равно не предпринял он и никаких действий против вторгшегося в обитель. Более всего впечатляло Марка и побудило воздержаться от действий то единодушие, с каким его обездоленная паства приняла в свою среду беглеца — наверняка почти что без слов и без каких бы то ни был объяснений — и сомкнулась вокруг него в безмолвном единении товарищей по несчастью. Нет, не легко решился бы брат Марк оспорить правильность их вердикта.

С наступлением тьмы ловчие вернулись назад, утомившись бесплодными поисками. Гай, к своему крайнему неудовольствию вынужденный встать в их ряды, тяжело ступая, прошел в комнату, которую они с Симоном делили, скинул с ног сапоги, растянулся на кровати и, испустив глубокий вздох, раздраженно проговорил:

— Повезло же тебе, что ты избежал этой повинности! Часами ползать в грязи по кустам, да пялиться на чужие свинарники, да пугать кур. Я весь провонял навозом, ей-Богу! Каноник Эудо примчался из церкви, да только его рвение не простиралось так далеко, чтоб он вызвался возиться в грязи самолично. Он отправился обратно творить свои молитвы — да принесут они душе усопшего хоть какую-то пользу!

— И ты так и не видел его? Йосса? — тревожно спросил Симон, на минуту застыв на месте, так и не продев руку в рукав своего лучшего камзола.

— Если бы и увидел, так стал бы смотреть в другую сторону и, главное, помалкивать. — Гай подавил зевок и вытянул усталые ноги. — Но нет, даже мельком не видел. Шериф окружил город кольцом, из которого и мыши не выбраться. Завтра они собираются прочесать местность с северной стороны, и если ничего не найдут, то на следующий день — со стороны Меола. Говорю тебе, Симон: они твердо намерены схватить его. Ты слыхал, что они перерыли все даже у нас тут, в усадьбе? И нашли кое-какие следы: он или еще какой-то тип прятался в одном из сараев у стены.

Симон в мрачном раздумье закончил педантично натягивать на себя костюм.

— Слышал. Но похоже, он давно смылся. Если это был он.

— Ты думаешь, он мог уже выбраться из города и бежать? Почему бы нам по меньшей мере не оставить сегодня конюшню старика незапертой на ночь? Или же не перевести Бриара в открытое стойло на дворе? Все же ничтожный, но шанс, это лучше, чем никакого.

— Если б мы хоть знали, где он… Но мне подумалось, — согласился Симон, — что стоит во всяком случае вывести бедное животное во двор днем и дать ему размяться. Всякое возможно: если увидят, что я на нем езжу, и Йосс об этом прослышит, то, может, он даст о себе знать.

— Вижу, ты веришь в обвинение не больше, чем я, — заметил Гай, приподняв взъерошенную голову и бросив острый взгляд на своего друга, — Так же, как и в эту гнусную историю с ожерельем в седельной сумке. Хотел бы я знать, какому ублюдочному псу из слуг поручили спрятать его там! Или ты полагаешь, старик сам обо всем позаботился? Сколько я его знаю, он никогда не гнушался обделывать свои грязные делишки собственноручно. — Гай состоял на службе у барона с двенадцати лет, вначале — как паж, он попал сюда прямо из родительского дома. Поэтому юноша был по-своему привязан к грозному господину, ни разу не имевшему, впрочем, повода проявить свой бешеный нрав по отношению к нему, Гаю. — Но все-таки он выбрал мерзкий способ, чтобы разделаться с Йоссом, — добавил юноша. — Хотя я по-прежнему не уверен… Может, Йосс сошел с ума от ярости — а у него были на то причины, — словом, я не рискнул бы отдать душу в залог его невиновности. В залог того, что он не убивал Домвиля — даже этаким способом!

— А я бы отдал, — с уверенностью сказал Симон.

— Да, ты-то конечно! — Гай поднялся и снисходительно хлопнул приятеля по плечу. — Когда другие лишь предполагают, ты знаешь! Будь осторожен, не дай своей доверчивости завести тебя в один прекрасный день чересчур далеко. Смотрю вот я на тебя, — произнес он, поправив на Симоне воротник камзола, — что-то ты нынче слишком красив. Куда собрался?

— Только лишь к Пикарам. Обыкновенная учтивость, не более: самое тяжелое уже позади, но пыль еще не улеглась. Они чуть было не породнились с дядей, так надо дать им поучаствовать и в оплакивании. Ничего ведь не стоит оказывать внимание человеку старше меня и советчику, пока не похоронят моего дядюшку. Надо будет еще послать сообщение моей тетке в женский монастырь в Роксел и одному-двум из моих дальних родственников. Эудо может быть полезен тут как писец: слог у него цветистый.

— Предупреждаю тебя: шериф с Эудо выгонят тебя завтра со всеми нами прочесывать местность, — сказал Гай, лениво вставая, чтобы велеть принести горячей воды для омовения. — Им неймется повесить Йосса.

— У меня, как и у тебя, всегда есть возможность посмотреть в другую сторону, — произнес Симон и отправился выполнять долг вежливости по отношению к человеку, едва не ставшему его родственником и надеявшемуся к этому времени уже иметь на него родственные права.