Проходчики. Всем смертям назло...

— Садись! — скомандовал Толя. — Вот эта кнопка для возврата каретки в исходное положение, когда строчка допечатана до конца. Таким образом… — он быстро ударяет по клавишам, печатает какой-то текст, нажимает на кнопку, каретка переворачивает строку и возвращается в исходное положение, — печатай другую строку. Если требуется что-то подчеркнуть, то вот… — Он нажимает на другую кнопку, и машинка пулеметной дробью бьет черную жирную линию. — Лист в каретку заряжается вот так… — Берет чистый лист бумаги, одним концом вставляет в каретку, надавливает на клавишу, и бумага плавно поползла на валик.

— Это я смогу! — тороплюсь и отталкиваю Толю. Беру зубами бумагу, концом вставляю в каретку и приспособлением надавливаю клавишу. Лист медленно ползет под валик, и вот он уже показывается с другой стороны.

— Стоп! — командует Толя. — Печатай!

Робко нажимаю на букву «Д», и тут же на листе остается жирный, четкий отпечаток. Затем «а»… Получилось «Да». Где же я видел «З»? Ага, вот она! Теперь снова «Д», еле притронулся к «Р», «А» — уже известна. «Да здравствует» — на лбу капли пота, Толя улыбается, а я еще как на букве «Д» раскрыл рот, так до самой «Т» забыл закрыть его.

— Что «Да здравствует»? — спрашивает Толя.

«Дружба!» печатаю я.

— Лозунгами не отделаешься! — смеется Толя.

— А что!.. — поддерживает его Рита. — Картошка есть, сало есть, и гастроном под боком! Сейчас сообразим в мундирах, позвоним Лене…

— Нет, хлопцы, — возражает Колбенев. — Мне во вторую смену идти.

— Ну, старик, не по-русски как-то получается, — обижаюсь я, но скорее от избытка чувств, переполнивших меня.

Но позвольте довести прежнюю мысль до конца. Любой инвалид, не имеющий обеих рук, даже при очень высокой ампутации, ведь тоже может освоить пишущую машинку. А какой организации не требуется, и притом постоянно, перепечатка всевозможных документов? Конечно же это только единственный случай из множества вариантов трудоустройства инвалидов. Социалистическое общество — гуманное общество, и оно умеет считать затраты на организацию труда и пользу, приносимую этим трудом. Польза очевидна. А в перекрестье с гуманистическими идеями — двойная.

* * *

«Уважаемый Владислав Андреевич!

В номере 7 журнала «Советская литература» за 1967 год мы будем в переводах на английский, немецкий, испанский, польский языки печатать вашу повесть «Всем смертям назло…» (по тексту, опубликованному в журнале «Юность»).

Если у вас есть какие-нибудь соображения, сообщите их нам, пожалуйста. Когда журналы выйдут, а это случится в середине июня, мы, безусловно, вышлем вам экземпляры. Желаем вам всего наилучшего».

«Дорогой Владислав Андреевич!

Сердечно поздравляем вас с принятием в члены Союза писателей СССР тчк желаем новых творческих удач на этом трудном почетном пути тчк здоровья вам творческого вдохновения радостей тчк

Гончар Збанацкий Загребельный Зарудный Козаченко Коротич Новиченко Панч Павлычко Хорунжий».