Проходящий сквозь стены

Изумленный профессор задал еще вопросы, на которые Антуан ответил так же четко и уверенно. Вроде бы все сомнения месье Ле Керека должны были отпасть, и влюбленные решили, что победа теперь уж точно останется за ними.

— Продолжать нет смысла, — заявил Ле Керек, — мне не удастся вас подловить. Вы явно в совершенстве владеете способностью читать мысли…

— Да неужто вы до сих пор не верите, что мы с Валери одно нераздельное целое?

— Я уверен, что моя дочь Валери — полноценный человек и она не зашита у вас под кожей. И поэтому спрашиваю в последний раз: где она? Послушайте, я вполне допускаю, что во время прогулки вы могли поссориться и разойтись в разные стороны. Просто расскажите мне все, что вам известно.

Антуан ответил, что на деле все обстоит иначе и ничего тут не попишешь. Тогда с возмущением и досадой в разговор вступила Валери.

— Да ты просто лицемер, — упрекнула она отца. — Ты боишься правды. Боишься признать истину и тем самым сделать себя посмешищем в университете и поставить под удар свою репутацию ученого. А между тем дома ты вовсю рассуждаешь о телепатии, о передаче мысли на расстоянии — и после этого у тебя хватает совести заявить, будто ты во все это не веришь. Выходит, в тебе нет ни мужества, ни честности.

— Но что вы хотите? — удивился Ле Керек. — Лучше уж верить в телепатию — этот феномен, по крайней мере, укладывается в голове, — чем в нелепое слияние тел. Вам больше нечего возразить?

— По-моему, вы ханжа, — просто сказал Антуан.

Профессор искоса посмотрел на кровать, заглянул в шкаф и в ванную, желая удостовериться, что Валери там нет, позвал хозяина гостиницы и попросил его обратиться в жандармерию. Хозяин считал Антуана славным юношей и вступился за него, к тому же он не хотел тревожить других постояльцев. Он был удивлен, услышав, как Антуан говорит профессору:

— Наверное, ты подозреваешь Антуана в каком-то злодеянии, думаешь, что он разделался со мной, учинив насилие? Да будет тебе известно: хоть мы и не помолвлены, но уже любовники. Четыре дня.

— Правда? — спросил отец, невольно принимая правила игры, словно в Антуане Жукье было два собеседника.

— Правда, — подтвердил Антуан.

— Боже милосердный! — воскликнул Ле Керек. — Ума не приложу, что меня удерживает от…

— Спокойно, спокойно, — вмешался хозяин гостиницы. — Что тут у вас стряслось, в конце концов?

— Стряслось то, что моя старшая дочь…

— Ну папа, прошу тебя, не надо, — перебила его Валери.

Антуан продолжил:

— Я был неправ, господин профессор. Поторопился. Я и сам упрекал себя в этом.

Глаза Ле Керека сверкнули гневом. Не помня себя от ярости и отчаяния, позабыв о доводах разума, в тот миг он был твердо убежден, что его дочь, отдавшись Антуану, стала частью ненавистной плоти этого совратителя. Такая мысль лишь раздосадовала его.

— Негодяй! Вы еще пожалеете о своем гнусном поступке. Вы оба раскаетесь!

— Да полно вам, — вмешался хозяин гостиницы. — Напрасно сердитесь. Они молоды, в них кипит кровь, и вот в один прекрасный день случилось то, что неминуемо должно случиться. Таков закон природы.

— Не суйте нос не в свое дело. И оставьте меня в покое!

— Раз так, то катитесь отсюда ко всем чертям. Вам явно недостает учтивости. Вы что, решили, будто я должен ночь напролет выслушивать вашу околесицу? Я не школьник на каникулах, учтите.

— Отлично. Следуйте за мной, — приказал профессор влюбленной паре.

Антуан натянул поверх пижамы брюки и свитер. В голове Ле Керека зрели планы мести, он хотел покарать молодых людей, сдав их в руки правосудия, — и для начала решил отвести в жандармерию. Но едва профессор вышел за порог гостиницы, как его гнев утих, и теперь он не испытывал ни малейшего желания наказывать ни свою дочь, ни даже виновника ее бесчестия. И тогда он задался вопросом: а что, собственно, делать? Не могло быть и речи о том, чтобы отослать Антуана обратно в комнату, а самому вернуться к жене и сказать, будто он так ничего и не выяснил насчет исчезновения Валери. Можно, конечно, попробовать привести юнца домой — пусть поведает всему семейству то, что Ле Керек услышал в гостинице; не вполне ясно, однако, чем обернется эта затея, поэтому надо быть готовым к любым последствиям. Но рано или поздно правосудие все равно поставят в известность, и исчезновение Валери уже не будет тайной. Неужели он и его жена станут утверждать друзьям, а затем органам власти и суду, что Валери и Антуан растворились друг в друге? Как посмотрят они в глаза людям и какие слухи поползут в университете? Они что, лукавят? Сговорились и насмехаются над всеми? Или повредились в уме? Профессор почувствовал, как жернова социальных предрассудков перемалывают его. Выход был только один: счесть Антуана бесстыдным лжецом.